Далекое эхо
Шрифт:
– Погодите, – крикнул наверх Зигги. Он не доверял своим рукам. Кроме того, фонарик полетит в шахту, как пуля. Он стащил с себя куртку и свитер, свернул их подушкой и положил на середину тусклого пятна света, затем крикнул. – Ладно. Теперь бросайте.
Пятнышко света задергалось, запрыгало, ударяясь о стены шахты, разбрасывая бешено прыгающих зайчиков, больно бьющих по сетчатке. Затем оно вдруг по спирали влетело в камеру, тяжелый фонарик с мягким резиновым звуком плюхнулся на середину свернутой дубленки. Глаза Зигги защипало от жгучих слез – реакция одновременно физиологическая и эмоциональная. Он схватил фонарик и судорожно
– Спасибо, – прорыдал он. – Спасибо, спасибо, спасибо.
– Я постараюсь как можно быстрее, – отозвался сверху голос и стих: его обладатель ушел.
«Теперь я это вынесу, – подумал Зигги. – У меня есть свет». Он повел фонариком по стенам. Шершавый красноватый песчаник в некоторых местах был отполирован до гладкости, потолок и стены чернели пятнами копоти и свечного сала. Наверное, здешним пленникам это помещение казалось преддверием ада. Он, по крайней мере, знает, что его освободят, и скоро. Но для них… свет лишь усиливал их отчаяние, показывая, что нет никакой надежды на побег.
Когда Алекс прибыл в замок, снаружи уже стояли две полицейские машины, пожарный автомобиль и «скорая помощь». При виде «скорой помощи» сердце у него защемило. Что с Зигги? Он без труда проник за оцепление: Макленнан слово сдержал. Один из пожарников показал ему дорогу: через заросший травой внутренний двор к Морской башне, где шла спокойная целенаправленная работа. Пожарники установили переносной генератор для питания мощного прожектора и лебедки. Веревка уходила в дыру посреди пола. При виде ее Алекс содрогнулся от ужаса.
– Там внизу и правда Зигги. Пожарный только что спустился туда на подъемнике. Вроде люльки. Представляете? – объяснил ему Макленнан.
– Вроде бы да. Что произошло?
– Мы пока не знаем, – пожал плечами Макленнан.
Когда он это говорил, снизу донесся голос:
– Поднимайте.
Пожарный, стоявший у лебедки, нажал на кнопку, и машина взвыла и закрутилась. Веревка медленно, дюйм за дюймом, накручивалась на барабан. Казалось, прошла вечность. Затем над краем отверстия показалась знакомая физиономия Зигги. Он выглядел ужасно. Лицо все было в потеках грязи и крови. Один глаз подбит и заплыл, разбитые губы запеклись. Он моргал от света, но едва зрение его прояснилось, как он, увидев Алекса, ухитрился ему улыбнуться.
– Привет, Джилли, – с трудом выговорил он. – Хорошо, что заглянул на огонек.
Как только верхняя половина Зигги показалась над краем ямы, его подхватили и вытащили, а затем помогли освободиться от брезентовой упряжи. Зигги зашатался, ошарашенный и измученный. Алекс рванулся вперед и обнял друга. Резкий запах пота и мочи ударил ему в нос, мешаясь с глинистым запахом земли.
– Все хорошо, – повторял Алекс, прижимая Зигги к себе. – Теперь все будет хорошо.
Зигги вцепился в него намертво.
– Я так боялся, что там умру, – прошептал он. – Я не мог позволить себе думать об этом, но очень боялся, что умру.
17
Макленнан в ярости выбежал из больницы. Добравшись до машины, он с силой ударил кулаками по крыше. Это не дело, а сущий кошмар. С той ночи, как умерла Рози Дафф, все пошло наперекосяк. А теперь еще добавилось похищение, нападения и попытка лишения свободы. И жертва всего этого отказывается давать показания на своих обидчиков. Согласно заявлению Зигги, на него напали трое мужчин. Было темно, и он не смог как следует рассмотреть нападавших. Голосов их он не узнал, а по имени они друг друга не называли. Затем, непонятно почему, они сбросили его в «Бутылку». Макленнан грозил ему арестом за противодействие полиции, но бледный измученный Зигги, глядя ему прямо в глаза, сказал:
– Я ведь не просил вас проводить расследование, так как же я могу противодействовать? Это была просто шалость, которая зашла слишком далеко. Вот и все.
Макленнан рывком открыл дверь и плюхнулся рядом с водителем. Сидевшая за рулем Дженис Хогг вопросительно поглядела на него.
– Он говорит, что это была шалость, которая зашла слишком далеко. Он не хочет делать заявление, он не знает, кто это сделал.
– Брайан Дафф, – решительно заявила Дженис.
– Основания?
– Пока вы были там внутри, дожидаясь, пока врачи осмотрят Малкевича, я навела кое-какие справки. Дафф и пара его закадычных дружков прошлой ночью пили около гавани. Как раз у дороги к замку. Они ушли где-то около половины десятого. По словам хозяина, вид у них был такой, будто они что-то задумали.
– Неплохо, Дженис. Только очень зыбко.
– Как по-вашему, почему Малкевич не хочет заявлять на них? Считаете, боится последствий?
Макленнан тяжело вдохнул:
– Не тех, о которых ты подумала. Я полагаю, что он искал около церкви партнеров. Он безумно боится, что если выдаст нам Даффа и его дружков, те на суде объявят, что Зигги Малкевич – гомосексуал. Парень хочет стать врачом, а после такого заявления шансов у него никаких. Господи, какое же отвратительное дело. Куда ни повернись, всюду тупик.
– Вы всегда можете нажать, на Даффа, сэр.
– И что я ему скажу?
– Не знаю, сэр. Но по крайней мере, у вас хоть настроение улучшится.
Макленнан с удивлением посмотрел на Дженис. Затем радостно ухмыльнулся:
– А ты права, Дженис. Пусть Малкевич остается все еще подозреваемым, но применять к нему физическое воздействие можем только мы. Поехали в Гардбридж. Давненько я не был на бумажной фабрике.
Брайан Дафф вальяжной начальственной походкой прошествовал в кабинет управляющего, с таким видом, будто у него в кармане ключи от королевства. Облокотившись о стенку, он смерил Макленнана надменным взглядом.
– Я не люблю, когда меня отрывают от работы, – сообщил он.
– Заткни хлебало, Брайан, – презрительно произнес Макленнан.
– Так не следует разговаривать с представителем общественности, инспектор.
– Я говорю не с представителем общественности. Я говорю с куском дерьма. Я знаю, что ты и твои идиоты дружки устроили вчера ночью. И я знаю, ты думаешь, будто это сойдет вам с рук из-за того, что тебе известно о Зигги Малкевиче. Так вот, я здесь для того, чтобы тебя разочаровать. – Он надвинулся на Даффа, так что между ними осталось всего несколько дюймов. – С этой поры, Брайан, ты и твой братец у нас на контроле. Превысишь скорость хотя бы на милю на своем мотоцикле – и тебя загребут. Выпьешь глоточек сверх нормы – и тебя проверят на алкоголь. А если случайно близко подойдешь хоть к одному из этих четверых парней – тут же окажешься под арестом. А с твоим послужным списком это означает новый срок. И на этот раз ты отбудешь гораздо больше, чем три месяца. – Макленнан замолчал, чтобы перевести дух.