Дальняя дорога
Шрифт:
– В чем же горе, отче? В том, что вече уложение ингрийское приняло, или в том, что тебя в монастырь сослали?
Митрополит остановил свое качание и вой и во все глаза уставился на Артема. Чернецы выгнули спины и зашипели. Конечно, митрополит не узнал Артема. Видел он его пару раз, да и то мельком. Да куда владыке запоминать каких-то слуг? Просто, как говорят кулачники, попал ему Артем “в душку”, на вдохе поймал. Всего ожидал митрополит, будоража народ, но не этого.
– Антихрист на земле православной, – громко возвестил он.
– Да нет, отче, – спокойно ответил Артем. – Хотел ты власти, а власть из-под
– Кто ты таков, чтобы говорить столь богохульно? – взревел митрополит, вскакивая.
– Ты уж себя с Богом не равняй, я не Бога хулю, а тебя, старый козел, – столь же спокойно, но с нарастающим напором ответил Артем. – Я барон Артемий Александров, состою на службе у князя Ингрийского, четвертого дня рубился с ратниками твоими, которых ты якобы на Беломорье послал, а на самом деле перехватить ингрийского посла и подло убить направил.
Их глаза встретились, и митрополит отпрянул как от прямого удара в челюсть, споткнулся о скамейку и упал на спину. Чернецы попытались двинуться к Артему, потрясая клюками, но прыснули в стороны, когда тот перехватил посох в боевое положение. Митрополит начал подниматься.
– Лжешь, лжешь, антихрист, – хрипел он.
– Ну вот уж в антихристы меня произвел, – хохотнул Артем. – Быстрый ты. Как там звали того рослого да плечистого с лодьи, что барона искал? Ты к нему в ад заглянуть не хочешь? Он, наверное, голову там пришить никак не может. Это я его на эту голову укоротил. Слышишь?
Это уже было выше того, что мог перенести митрополит. Он схватился за сердце, начал оседать и мягко упал на землю. Чернецы бросились к нему. Артем повернулся и пошел прочь. Здесь делать больше было нечего. Подойдя к жене содержателя постоялого двора, он спросил:
– Ну, где те дрова, что рубить надо?
– Иди, иди отсюда, ступай с Богом, – замахала та руками.
Глава 58
Возвращение
Артем подошел к Новгороду к вечеру. Не остановленный никем, пройдя через весь город, он спокойно, как будто на нем был его костюм вельможи, а не одежда босяка, направился через мост, ведущий к кремлевским воротам. Один из стражников вышел ему навстречу, явно намереваясь прогнать наглеца. Однако, как только его глаза встретились с глазами “нищеброда”, заготовленная хамская фраза так и застыла у ратника на губах, а копье, начавшее опускаться к груди босяка, встало на полпути.
– Чего тебе? – как-то нерешительно произнес страж.
– Мне нужен барон фон Рункель, – спокойно произнес Артем, останавливаясь. – Здесь ли он?
– Барон здесь, – неожиданно сам для себя произнес страж. – Объявлен он ныне воеводой новгородским. Войско для похода на Псков супротив ливонцев собирает. А ты кто будешь?
– Я барон Артемий Александров, доложи о моем прибытии.
Стражник постоял с полминуты в нерешительности, потом крикнул напарнику:
– Ступай в наместнический дворец, сообщи, что барон Александров прибыл к барону Рункелю.
– Да какой там барон, Тимофей, глаза протри, – донеслось от ворот.
– Исполнять, – рявкнул стражник и, указав Артему на место около ворот, уточнил: – Ждать.
Через четверть часа из ворот вышел Питер. Рванулся к Артему, обнял.
– Как ты? – произнес он радостно. – Я волновался, а барон говорил, что все будет хорошо.
– Что же ты не веришь барону, – улыбнулся Артем. – Он знает, что говорит.
– Ну, пошли в дом, – сказал Питер, снимая плащ и накидывая на плечи Артема.
Питер проводил Артема в трапезную. Как только они вошли в комнату, из противоположных дверей появился барон. Подошел к Артему, посмотрел внимательно.
– У тебя в руках был меч без меча? – быстро спросил он.
– Да, – ответил Артем.
Питер удивленно вертел голову, стараясь понять, о чем идет речь. Барон молча показал Артему на скамейку за столом. Артем сел, Рункель опустился на скамью напротив. Вскоре принесли еду и вино. Барон приказал всем, включая Питера, удалиться. Артем ел и пил, а барон молча смотрел на него. Когда наконец Артем закончил трапезу, барон подтянул себе второй кубок, наполнил его вином, налил Артему. Они подняли кубки, сдвинули их и выпили. Впервые нарушив молчание, Рункель произнес:
– Ну вот, очередной этап обучения пройден. Ты теперь равен мне.
– И что теперь? – спросил Артем.
– Ничего. Живи.
– Но ведь вы… – начал Артем.
– Не время важно, – оборвал его барон, – важно понимание. В этом бою ты понял то, что должен был понять. Не обольщайся. Дальше проще не будет. Но то, что у тебя теперь есть, не сможет отнять никто и никогда.
Часть 4
ДАЛЬНЯЯ ДОРОГА
Глава 59
Планы
Армия на марше – картина впечатляющая. Растянувшиеся на километры войска: кавалерия, пехота, обозы. Лязг железа, цокот копыт, скрип телег, над дорогой пыль столбом.
За пределами дороги, на поляне, там, куда не долетала пыль, сидели Артем и барон. Их кони паслись рядом, собеседники же обедали, расположившись прямо на траве, перед расстеленным куском холста, служившим скатертью, и с удовольствием поглощая прекрасные блюда, приготовленные Питером.
– Хорошо, а что дальше? – спросил Артем.
– Когда отбросим орден, – отвечал барон, – главное будет объединить три разрозненные земли в единое государство. Сейчас Псков, Новгород и Ингрия – это отдельные государства. То, что они признали власть князя Андрея и приняли его уложение, не значит ничего. Это произошло по разным причинам. Из страха перед орденским набегом. Потому что посадник Святослав, став главой самостоятельного государства, стал заботиться исключительно о своей выгоде, нажился на распродаже конфискованных у немцев земель так, что собственные чиновники отвернулись от него. (Артем почему-то вспомнил приватизацию.) Для новгородцев лучшего претендента, чем князь Андрей, просто не оказалось. Псковское вече вообще в осажденном городе уложение и протекторат Андрея признало. Теперь, когда ситуация изменится, у них вполне может возникнуть желание снова отложиться. Ингрия вообще отдельный разговор. Преимущественно она заселена немцами. После изгнания германских поселенцев из Новгорода и Пскова эти земли снова оказались заселены сугубо русскими. Когда будем создавать единое государство, они постараются задавить немцев в Ингрии и установить свои порядки. Ингрийцы же при первом ослаблении князя постараются создать свое национальное правительство и отделиться. Этого допустить нельзя ни в коем случае.