Дама моего сердца

Хауэлл Ханна

— А может, и того меньше, — заметила девочка, ткнув пальцем в ту сторону, где двигалось легкое облако пыли.

Девушки бросились помогать женщинам, которые, подхватив столько вещей, сколько могли унести, пустились наутек. Их сопровождали три пажа и два оруженосца, которые вели лошадей. Неподалеку от лагеря все остановились и, укрывшись за деревьями, приготовились к ожиданию. Если удача от мужчин отвернется, женщинам придется спасаться бегством. Лишь один маленький паж должен, спрятавшись, дождаться конца сражения, после чего сообщить женщинам о раненых, чтобы те могли их забрать. Эвери не стала спрашивать, что они делают с убитыми. Глядя, как малочисленный отряд Камерона готовится к бою с превосходящими силами противника, Эвери начала шептать молитву. Она просила Бога помочь Макалпинам, не позволить им заплатить слишком высокую цену за то, что они имели глупость связаться

с Де Во. Она просила его, чтобы в стремлении вернуть свои деньги Де Во не захотел жертвовать людьми. А еще она молилась о том, чтобы, если случится самое страшное, если люди Макалпина потерпят поражение, они с Джиллианой не оказались в руках своего злейшего врага. И грянул бой, жестокий, кровавый. Раздался лязг металла — клинок ударил о клинок, — и Эвери покачнулась, словно сама участвовала в сражении, словно ей самой предстояло отразить атаку. Сгрудившиеся в кучу женщины одновременно тихонько ахнули, и Эвери поняла не она одна испытала это странное чувство причастности. Никто не смог остаться равнодушным к тому, что происходило сейчас. Камерон со своими людьми занял оборону на небольшом возвышении. Это давало им некоторое преимущество перед конным противником, а людей Де Во ставило в невыгодное положение. Макалпины образовали плотный круг, внутри которого встали два опытных стрелка. Если войско Де Во не будет настроено чересчур решительно, Камерон сможет выиграть сражение. В сердце Эвери затеплилась надежда. Вскоре стало невозможно наблюдать за всем сражением сразу, и Эвери теперь следила только за Камероном, задерживая дыхание каждый раз, как Де Во делал очередной выпад, и с облегчением выдыхая, когда Камерон отражал удар. Женщины то и дело тихо вскрикивали, и это означало, что кто-то из людей Макалпина падал бездыханным на поле боя. Эвери не отрывала взгляда от Камерона, молясь за души погибших и за то, чтобы раны тех, кого ранили, оказались не смертельными. Ей казалось, будто она молится уже несколько часов, хотя она и знала, что на самом деле бой продолжался лишь несколько минут. Наконец войску Макалпина удалось потеснить противника. По всему лагерю лежали раненые и убитые, и теперь Де Во понял, как дорого обходится ему сражение. Сначала один воин помог раненому товарищу уйти с поля боя, потом другой, третий, и вот враг повернулся к Камерону спиной. Эвери призвала на помощь всю силу воли, чтобы остаться там, где стояла, пока люди Де Во не скроются за деревьями. Внезапно она увидела, как у Камерона подкосились ноги и он начал медленно опускаться на землю. Она бросилась к нему — а следом за ней и другие женщины помчались к своим мужчинам, — убеждая себя в том, что Камерон цел, а если и ранен, то совсем легко, и он опустился на колени от усталости, и все будет хорошо.

Глава 6

Не отрывая взгляда от клубов пыли, поднятой копытами коней обратившихся в бегство остатков отряда Де Во, Камерон медленно опустился на колени. У него еще хватило сил сделать знак своим людям последовать за противником, чтобы убедиться, что тот на самом деле отступает, а не прячется поблизости, после чего он без сил рухнул на землю. Сражение было коротким и жестоким, но Камерону показалось, что оно длилось целый день. Рядом слышалось тяжелое дыхание Лергана. Значит, кузен не погиб, пронеслось в затуманенном сознании Камерона, значит, можно немного отдохнуть, а потом, собравшись с силами, подвести итог потерям. Кто-то осторожно коснулся его плеча, и Камерон с трудом разлепил налитые свинцом веки. Рядом стояла Эвери и смотрела на него потемневшими от страха глазами. Острое чувство вины пронзило Камерона. Он обязан ей своей жизнью и жизнью тех людей, кто не погиб в ходе сражения. Он должен отпустить ее на свободу, но он знал, что не сделает этого. Слишком велики желание, которое он к ней испытывает, и решимость отомстить за поруганную честь сестры.

— Ты ранен? — испуганно спросила Эвери, внимательно разглядывая его.

— Не знаю, — слабым голосом произнес Камерон и принялся ощупывать себя в поисках раны.

— Тебя слегка задели мечом, но это не страшно. Главное, что ты жив.

— Какие у нас потери? — спросил он Эвери, которая уже занялась его раной.

— Один человек погиб, один умирает, трое раненых, но не смертельно. — Промыв рану, Эвери смазала ее целебной мазью и, с удовлетворением взглянув на дело своих рук, принялась накладывать повязку. — Я могла бы зашить тебе рану. Тогда шрам будет меньше.

— Не надо.

Ответ Камерона совсем не удивил Эвери. Мужчины, которые храбро смотрели в лицо смерти и забывали о боли во время сражения, панически боялись простой иголки с ниткой, с помощью которых сшивали раны. Странные они все-таки существа и смешные. Сложив снадобья в мешочек, Эвери встала, намереваясь помочь другим раненым, но прежде чем уйти, порывисто наклонилась и поцеловала Камерона в губы. И была вознаграждена за свой порыв изумлением, отразившимся на его лице. Прежде чем Камерон успел оправиться от потрясения, Эвери уже скрылась из виду.

— А ты гораздо ближе к победе, чем я предполагал, — раздался рядом насмешливый голос Лергана.

Камерон хлопал глазами, с трудом приходя в себя.

— Ты все еще здесь? — сердито буркнул он. Презрительно фыркнув, Лерган с трудом поднялся и подал Камерону руку, помогая встать.

— Где уж вам меня заметить, когда вы так заняты собой! Хотя в отношении Эвери я не прав. Нужно отдать ей должное. Она и меня осмотрела, чтобы узнать, не ранен ли я.

— Судя по всему, она умеет ухаживать за ранеными.

— Они обе это умеют. — Лерган кивнул на Джиллиану, вместе с Эвери хлопотавшую над раненными в бою воинами. — Я слышал, что одна из женщин рода Мюррей, жена лорда Ботолфа, известная целительница.

— Охотно верю. — Камерон покачал головой и едва удержался на ногах. — Я начинаю думать, что эти девицы умеют все на свете, и это меня раздражает.

Лерган хмыкнул, но потом серьезно заметил:

— Они спасли нам жизнь…

— Верно, спасли.

— Отказались от отличной возможности сбежать… Камерон тяжело вздохнул.

— Отказались. Хотя две слабые девочки, которые бродят по окрестностям одни, могут нарваться на большие неприятности.

— Значит, ты не намерен отказаться от своего плана? — сердито поинтересовался Лерган.

— Не могу.

— Из-за сестры?

— Да. Даже если бы Эвери была чистой, кроткой и милой, как ангел небесный, я бы все равно ее не отпустил. Я должен отомстить за сестру. Однако я не буду с ней слишком суров.

— Ты не станешь лишать ее невинности?

— Этого я не могу обещать.

— Еще бы! — фыркнул Лерган, качая головой. — Тебя прямо-таки распирает от вожделения.

— Не нравится — не смотри! — буркнул Камерон и огляделся по сторонам. — Мы не можем здесь оставаться, но далеко тоже не сможем уехать. Не хочу подвергать риску жизнь раненых.

— Я прикажу людям сворачиваться и искать новое место для лагеря.

Проводив Лергана взглядом, Камерон направился к своим людям. Тела погибших воинов Де Во уже оттащили в лес, предварительно тщательно обыскав и забрав все ценное, что у них было. Камерон отметил про себя, что те, кто остался в живых, держатся как настоящие мужчины. Одного из четверых уже завернули в саван, другой лежал неподвижно с белым как простыня лицом — не жилец, подумал Камерон, — а остальные двое ругались на чем свет стоит: кузины Мюррей обрабатывали им раны, и, судя по всему, никакого удовольствия эта процедура раненым не доставляла. Этим двоим ничто не грозит, решил Камерон и склонился над бездыханным телом. Он смотрел на молодого, лет восемнадцати, не больше, парнишку, и его пронзило острое чувство жалости. Это был Питер — юноша, который отправился во Францию в надежде заработать денег и утолить жажду приключений. Слишком молод, с грустью подумал Камерон. Слишком молод, чтобы умирать, да еще в таком дурацком сражении. В сражении не за короля и не за свою страну, а против алчного подонка, лишенного совести и чести, пожелавшего вернуть свои деньги, уплаченные им наемникам.

— Он может выжить, — тихо сказала Эвери, подходя к раненому.

— Ты так думаешь? — Приложив палец к вене на шее, Камерон ощутил слабый пульс. — Даже если он выживет, далеко его не увезешь.

— Сейчас, конечно, нет. Однако рана его хоть и большая, но не задела внутренних органов. Он потерял много крови, но кровотечение прекратилось. Если оно не возобновится и если не начнется лихорадка, он быстро поправится и сможет выдержать не слишком тряское путешествие.

— И насколько быстро?

— Дня через два. Думаю, не больше.

Камерон грязно выругался, однако Эвери и глазом не моргнула. Она слышала ругательства и похлеще.

— Мы переедем в новый лагерь, как только Лерган подыщет подходящее место. — Камерон бросил взгляд на убитого. — А это кто? Ты его знаешь?

— Одна женщина сказала, что его звали Адам.

— А… — Камерон испытал облегчение оттого, что этот человек не принадлежал к его клану и не был его солдатом, но тотчас устыдился своих мыслей, — Он пристал к нам по пути, решил, что заработает больше денег, присоединившись к какому-нибудь отряду, нежели в одиночку. А почему ты вернулась? — резко сменил он тему разговора и, пристально взглянув на Эвери, нахмурился: лицо ее было безмятежно.