Дама с единорогом
Шрифт:
— Сэр Элджернон, сэр Элджернон, как же это Вы так? — донеслись до него причитания служанки.
— А ну-ка приведи его сюда! — крикнул Роланд. Посмотрим, что там из него вырастет.
Разглядывая стоявшего перед ним мальчишку, Норинстан пытался найти в нем сходство с сестрой и покойным бароном.
— Нет, все же, порода не та, — решил он. — Хлипкий и трусливый. Еще бы, если вокруг одни бабы!
— Ну, что случилось? — как можно мягче спросил Роланд.
Элджернон молчал.
— Упал он, — ответила за него нянька.
Да, хлипкий и неуклюжий.
— Ты хоть знаешь, кто я?
— Да. Дядя, — выдавил из себя Элджернон.
Интересно, кто рассказал мальчишке? Может, супруга?
— Ну и трус же Вы, сэр Элджернон! — усмехнулся граф. — Я-то думал, у меня племянник, а не племянница.
— Я не девчонка и не трус! — насупился юный барон.
— Тогда хватит держаться за юбку! Ничего, я выращу из тебя настоящего мужчину.
Элджернон впервые посмел поднять на него глаза. Страха в них стало меньше, появилось любопытство. Ты у меня верхом ездить научишься. Хочешь ездить верхом?
— Не знаю, — пожал плечами мальчик. — Наверное. Я лошадей не люблю, мне собаки больше нравятся.
Хоть что-то, а то он решил, что мальчишка вконец обабился. Дэсмонд в его годы был не таким, да и он сам с удовольствием вертелся то на конюшне, то во дворе. А этот сидит дома с женщинами…
— Будут у тебя собаки, — улыбнулся Роланд. — Ладно, ступай и поторопи сестру.
Жанна долго не могла найти Дэсмонда. Наконец ей сказали, что деверь в конюшне.
Когда она вошла, он внимательно наблюдал за тем, как чистят его коня.
— Прошли бы в дом, составили компанию мужу. Помнится, Вы так хотели снова его увидеть.
— Я скоро приду, — не поворачиваясь, ответил он.
— Дэсмонд, почему Вы такой нелюдим? — улыбнулась Жанна и погладила потянувшегося к ней иноходца.
— Вовсе я не нелюдим! — обиделся юноша. — Просто о чем с Вами разговаривать?
— Я не так уж глупа, как кажется, — рассмеялась графиня, — хотя, увы, и не заменю Вам Ваших товарищей. Наверное, Вы по ним скучаете?
— Вовсе нет. Может, мы пойдем в дом, а то Вы легко одеты… — заботливо предложил Дэсмонд. Жанну порадовало, что, выбирая между ней и лошадью, он выбрал её. Всё-таки он славный юноша, и девушкам, наверное, нравится. Он чем-то напоминал ей покойного брата; только Герберт был младше, и бородки, пусть даже редкой у него не было, во всяком случае, она её не помнила. — Кстати, как мне Вас называть?
— По имени, — пожала плечами Жанна. — Или называйте графиней, если Вам так удобнее.
Он взял её под руку и помог взойти на крыльцо.
— Вам тут не страшно одной? — Дэсмонд по-прежнему предпочитал обходиться без обращений.
— Конечно, нестрашно! Да и потом, разве я одна? В замке много людей, и от них столько шума, что порой хочется хотя бы немного посидеть в одиночестве — а не получается.
— А Вы любите одиночество?
— Не то, чтобы очень. Но что это мы всё обо мне, совсем я Вас заболтала!
— Нет, — он удержал её руку, — поговорите со мной немного! Понимаете, — запинаясь, начал объяснять Дэсмонд, — я так давно не был дома, не видел мать и сестер… А тут Вы…
— Вряд ли я похожа на Вашу мать, — рассмеялась Жанна. Ей не хотелось возвращаться к мужу — так почему бы не поговорить с ним? В новом доме ей нужны союзники, а Дэсмонд, кажется, был дружелюбно настроен, нужно было закрепить свои начинания.
— Конечно, не похожи, — покачал головой Дэсмонд. — Мама совсем другая, хотя тоже красивая.
— Так я красивая? — Она невольно улыбнулась, заметив его смущение.
— Красивая, брату так повезло. Я всегда думал, что у него будет такая жена, самая лучшая, потому что мой брат самый лучший.
— Вы любите брата?
— А разве можно его не любить? — искренне удивился Дэсмонд. — Он меня вырастил, я всем ему обязан и убью любого, кто посмеет встать у него на пути.
Потушив свечу, граф присел на постель и погладил жену по волосам. Она лежала, прикрыв глаза, и, казалось, уже спала. Её волосы пропахли дымом, руки — пряными травами, которые она растирала для ужина, и ему нравилось это смешение запахов. Уткнувшись головой в её шею, он поцеловал её.
— Не надо, я устала! — пробормотала Жанна и отвернулась. Одеяло сползло с её оголившихся плеч; по коже забегали мурашки. Роланд провёл рукой по её плечу, потом скользнул по груди, животу…
— Граф, я же говорю, я устала! — недовольно пробормотала она и укуталась в одеяло. — Я хочу спать.
— Вы всегда хотите спать, стоит мне захотеть чего-то другого! — недовольно пробурчал муж.
— Залог благочестия — воздержание. Я забочусь о Вашей душе.
— Хватит, приелся я Вашей добродетелью! Мы живём не во грехе, Вы моя жена, и этой ночью я хочу быть с Вами.
Он решительно притянул её к себе, прижался к ней губами.
— Вы и так слишком часто занимаетесь этим, — возразила она. — Я боюсь, на нас наложат наказание… Ведь это грех!
— Что грех? — Роланд заглянул ей в глаза. — То, что я люблю свою жену? Но жену же!
— Но ведь этим следует заниматься только для продолжения рода. — Жанна села, обхватив колени руками. — И не часто. Часто — это похоть.