Дама с единорогом
Шрифт:
— Но почему же Вы не женились на мне, если так пылко любили? — покачала головой Жанна. Она снова принялась за шитьё — те же чепчики и распашонки для ребёнка, что и прежде. — Я ничего не слышала о Вас с весны.
— Как, Вы ни один из моих гонцов не доехал до Вас? — разыграл удивление баннерет.
— Нет. Ни один.
— Но я посылал их! Может, это граф?
— Что граф?
— Перехватил их. Если б Вы только знали, сколько раз он покушался на мою жизнь! Только Божественная защита уберегла меня от смерти. Но я боюсь за Вас, не за себя. Что сделает это чудовище, когда узнает, что я был у Вас?
— Зачем ему убивать меня? Если он спросит, я все расскажу ему.
— Жанна, Вы не понимаете! Это бешеная собака! Когда он поймет, что Вы всё знаете… Чтобы защитить Вас, я оставлю Вам солдат.
— Я не боюсь его, он мой муж.
— Но могу я хотя бы надеяться? — Взяв её за руку, он не сводил глаз со своей собеседницы.
— Чем был бы этот мир без надежды? — грустно улыбнулась Жанна.
Артур пробыл в Уорше пять дней, и все эти пять дней настойчиво повторял ей, что ее брак был ошибкой, корил за измену, но обещал все простить, если она «отринет с себя печать врага». А она лишь виновато улыбалась в ответ и думала о том, как же труден человеческий выбор.
— Но Вы ведь сожалеете, что вышли за него?
Молчание.
— Как я могу жалеть? Он подарил мне ребенка.
— Но это должен был быть наш ребенок!
— Что же Вам мешало жениться на мне?
— Вам ли не знать!
Опять молчание.
— Если бы Вы хотели…
— Жанна, Вы обещали!
— Я выполнила все свои обещания.
— Вам приятно быть вещью, которую продали?
— Меня продали в хорошие руки.
— В руки изменника! У меня есть доказательства, Жанна! Он обманывал Вас, он обманул Вашего отца! По его вине погибли невинные люди! Их резали, как свиней, а он смотрел!
Она низко опустила голову.
— Я буду молиться за спасение его души.
— А кто помолится за спасение Вашей? Изменников ждет мучительная смерть! Но если бы только смерть! Это пятно никогда не смыть, Ваш брат все потеряет, ему придется уйти в солдаты.
«Он изменил Вам, Жанна. Он предал Вас, Жанна. Он изменник, Жанна. Вы товар, Жанна. Он сбежит и бросит Вас. Ваша семья будет навек опозорена. Вы останетесь без средств, без крыши над головой. Беззубые вилланки будут плевать Вам в лицо. Вы в одной рубашке пойдете на эшафот», — вертелось у нее в голове. Она отчаянно зажимала уши, чтобы не слышать этого, но слова Леменора бились где-то там, в глубинах ее сознания и разрывали его на части. Жанна не могла верить и не могла не верить. Она молилась, но желанное спокойствие не приходило.
В день отъезда баннерета её мучила тоска, гнетущая ноющая тоска.
(«Уезжает… Живой. А я остаюсь одна… Господи, неужели нельзя сделать так, чтобы со мной всегда был кто-то? Кто бы любил меня, заботился обо мне… Неужели я так много прошу, неужели я этого не заслужила? Они даже не догадываются, что эти короткие встречи — желанное вознаграждение за долгие дни ожидания, за томительное одиночество, за ежедневные сомнения и страх. А он отругал меня, разбередил душу, посеял сомнения — и уехал. Но всё равно, храни его Господь!»).
Графиня стояла на верхней ступеньке крыльца, не решаясь попрощаться с ним: она была замужем. Да она и не знала, как с ним теперь прощаться.
— Я не могу согрешить в глазах людей. Я не желаю, чтобы говорили, будто я прелюбодейка, — думала она. — Если бы он хотел, он бы поцеловал меня, сказал бы мне что-нибудь наедине — но он не хочет.
Баннерет обернулся к ней, и графиня пожелала ему доброго пути.
Когда он уехал, она ещё несколько минут стояла на крыльце, будто пытаясь силой взгляда удержать Артура — бесполезно. Тоска заполнила её сердце; ей хотелось любить, безгранично, не отдавая себе отчёта в том, что и зачем она делает, — а любить было некого. Ветер раздувал её юбки, хлопал ими по её ногам, а ей казалось, что это душа рвётся туда, где счастье. Ведь где-нибудь да должно быть это счастье…
Джуди принесла накидку, накинула ей на плечи.
— Пойдемте, госпожа! — Служанка тронула её за плечо. — Я Вам травяного отвару налью.
— Отвару? — горько усмехнулась Жанна. — Он не поможет, пей его сама! Ступай, помоги Элсбет.
— Ох, заболеете Вы! И про ребёночка бы не забывали…
— Перестань причитать, я уже ухожу.
Она в сердцах толкнула тяжёлую дверь.
К Великому посту похолодало. Земля покрылась серебристым инеем, на полях лежал двухдюймовый снежный ковёр, водоёмы сковал прочный лёд.
Жанна целыми днями сидела у камина, вышивала, переделывала старые платья. В перерывах она вместе с управляющим и священником разбирала долговые книги, мечтая о будущей счастливой сытой жизни.
Постепенно холода отступили, и Джуди начала время от времени отлучаться из Уорша к деревенской родне, которую, не взирая на разногласия, всё же любила. Во время одной из таких прогулок, уже у самой развилки, её напугал цокот копыт. Приглядевшись, она заметила впереди, на большой дороге, всадников. Решив, что лучше скорее вернуться в замок, чем прозябать в томительном неведении, Джуди, самым коротким путём поспешила к Уоршу. Вынырнув их кустарника, служанка разглядела небольшой отряд, приближавшийся к замку.
— Ба, да тут целая армия! — прошептала она. — Никак, граф пожаловал за супругой. Только обрадуется ли она?
Разумнее было переждать, притаиться, но в дело вмешалось любопытство.
Когда доложили о приезде Норинстана, Жанна дышала воздухом в саду. Она не знала, как поступить. Первым порывом было впустить его и попытаться узнать, правду ли говорил о нём баннерет, спросить, почему он обманул её. Ведь должно же быть какое-то оправдание, и если он попросит прощения, она простит его. Да, непременно, простит, хоть и не сразу. Ей так хотелось его увидеть, снова услышать его голос, почувствовать себя в безопасности. Он любит её, он поймёт её, а она попытается понять его… Почему, почему она должна оттолкнуть его?
— Почему? — ответила гордость. — Потому что он обманул тебя, заставил тебя страдать, насильно сделал своей женой. Из-за него ты чуть не взяла грех на душу — и ты всё ещё думаешь о том, чтобы простить его?
Всё верно, он заставил её страдать. Ей хватит на всю жизнь. Этого не забывают.
— Он солгал тебе дважды, и вторая ложь гораздо страшнее, — отравлял сознание внутренний голос. — Он предатель, тебе подтвердил это человек, которому ты можешь полностью доверять. И это говорит не один человек — можно ли не верить? А твой муж… Он малодушно лгал тебе, пытался очернить другого. Он не думал о тебе, он думал только о себе.