Дама с коготками
Шрифт:
– Здесь работать? А что хочешь? Танец с перьями или со змеей?
Только змеи не хватало!
– Ничего не надо, просто ответь на вопросы.
Девица рухнула в кресло, закурила, огляделась и капризно спросила:
– Выпить дашь?
Я вытащила специально припасенную бутылку джина и тоник. Игнорируя содовую, девица до краев наполнила стакан и тут же опорожнила.
– Потом напьешься, – обозлилась я, – давай делом займемся.
– Давай, – ухмыльнулась девица и быстро стянула платье, оставшись в каком-то немыслимом белье. Лифчик, покрытый блестками, сверкал, словно рыбья
– Ты не так поняла, – сказала я и протянула стриптизерке халат, – просто поговорить хочу.
– Ладушки, – согласилась девица, – давай, начинай.
– Раю Лисицыну знаешь?
Гостья поперхнулась.
– А я чем не подхожу, не хороша, что ли?
– Да всем хороша, Раю знаешь?
– Ты не «розовая»? – протянула гостья.
– И даже не фиолетовая.
– Так какого черта я время теряю! – взвыла девка.
– Не ори, я оплатила в фирме двухчасовой стриптиз, так что ты на это время моя. Будешь хулиганить – позвоню в «Бабочку», с работы попрут. А поговоришь по-человечески, получишь хорошие чаевые.
– Чего надо? – присмирела стриптизерка.
– Самую малость. Расскажи, что знаешь про Раю Лисицыну и Милу Котову. Кстати, как тебя звать?
– Рафаэлла.
– Кара, – хмыкнула я.
– Кто?
Девица слишком молода, чтобы помнить второсортную певицу не первой молодости, сходившую в неизбалованном СССР за эстрадную звезду. Псевдоним, наверное, выбрала, насмотревшись рекламы конфет «Сладкое совершенство».
– Милка Котова померла. Она в «Бабочку» вместе со мной пришла. Зарабатывала отлично, хозяин ее просто обожал. Все самые выгодные заказы – Котовой. До смешного доходило. Зовут меня, по фото выбрали, едет Милка. А я, между прочим, лучше со змеей работаю.
– Сумку-то получше закрой, не ровен час змея выползет, всех до смерти перепугает.
Рафаэлла обрадованно заулыбалась:
– Скажешь тоже, гляди.
Девчонка засунула руку в ридикюль и вытащила огромного удава. Отвратительная змеища, похожая на толстый шланг, принялась судорожно извиваться. Я испугалась, вдруг укусит. Идиоты в «Бабочке», что ли, хозяева? Разве можно подобное страхолюдство просто так в авоське таскать. Увидав мою перекошенную морду, стриптизерка захихикала:
– Не дрожи, думаешь, правда живая?
Приглядевшись повнимательней, я поняла, что «удав» резиновый, но сделан здорово, в первый момент впечатляет.
– Прикольная штука, – вздохнула Рафаэлла, – уйму денег стоила. И, представляешь, вместо меня посылают Милку. А все потому, что та английский знала. Хозяин ее с собой на всякие встречи таскал деловые. Нацепит Милка черненькое платьице и давай даму изображать. Братки млели от восторга – мясо с ножом ест, рыбу двумя вилками. Хозяин хвастал: все девчонки такие, скажи, Милочка, по-английски.
– Котова с ним спала?
– Никогда. Лешка педик был, только мальчишками интересовался.
– Почему был?
– Потому что помер. Один-единственный раз решил в метро прокатиться, так на Белорусской-кольцевой под поезд свалился. Несчастный случай. Говорили, какая-то баба сумками толкнула. А новая хозяйка стерва жуткая, молодая, злобная. Всех прежних повыгоняла, я, можно
– Как ее зовут?
– Понятия не имею. Администратор говорит: «Мадам велела, мадам приказала, мадам распорядилась». Из-за нее и Милка погибла.
– Почему?
– Милка на иглу подсела. Дура, конечно, но у нас такое часто бывает. Одни пьют, другие колются. Лешка, хозяин наш бывший, ее пожалел, велел вылечиться, а потом в «Бабочку» вернуться. Милка сама хотела избавиться от этой напасти, ломало ее по-страшному. Устроилась в клинику, поправилась, возвращается, а тут такая пертурбация: Лешка помер. Милка давай проситься назад. Администратор не берет, мадам запретила наркоманок нанимать, даже вылеченных. Ну тут Антуанетта, это у нее псевдоним такой был, разбушевалась, принялась орать, администратора отпихнула и в кабинет влетела. Минут через пятнадцать выходит белая, как сметана, глаза безумные. Воды целую бутылку выпила и говорит: «Знала сволочей, а такую в первый раз вижу».
Через три дня Рафаэлла узнала, что клуб «Маска» ищет девушку со знанием английского, и позвонила Котовой. Мать сообщила, что Мила скончалась. Рафаэлла вычислила, что девушка, как поговорила с хозяйкой, сразу к барыге отправилась и до смерти обкололась.
– Про Раю Лисицыну что знаешь?
– Практически ничего, работает недавно, до нас плясала в каком-то ансамбле. Выпить любит, допьяна не узюзюкивается, но грамм сто пятьдесят каждый день принимает.
Я достала из сумочки двести долларов и протянула Рафаэлле.
– Если узнаешь фамилию, имя, адрес и место работы парня, с которым она сейчас живет, получишь еще столько же.
Стриптизерка схватила купюры и, снимая халат, пробормотала:
– Не волнуйся, все вызнаю.
Тут дверь распахнулась. На пороге показался Аркашка. Увидев полураздетую Рафаэллу, он растерянно пробормотал «простите» и выскочил в коридор. Девица натянула свое оранжевое платьице, взяла сумку, и мы спустились вниз.
В холле собралась вся семья. Они молча смотрели на девушку, которая набросила блестящую шубку и пошла к машине. Потом так же молча уставились на меня.
– Что с вами? – удивилась я.
Кешка прокашлялся и, отведя глаза, сказал:
– Мам, может, тебе замуж выйти? Подыскать приличного человека, так сказать, для души и тела?
Тяжелый вздох вырвался из моей груди. Недавно прочитала в энциклопедии статью о страшно редкой птице. Ее нет ни в одном зоопарке мира, так как пернатое не живет в неволе. Я, наверное, тоже не могу жить в браке. Замуж выходила четырежды, каждый раз думая, что навсегда. Но уже через месяц начинались неприятности. Очередной супруг требовал горячей еды, чистых рубашек и пришитых пуговиц. Кроме того, полагал, что картошка, морковка и свекла прибегают домой сами, деньги зарабатываются кем-то другим, а заявляющиеся в час ночи пьяные друзья – дорогие гости. Возможно, в конце концов я бы привыкла и стала тащить семейное ярмо, как усталая лошадь. Но! Но у каждого мужа обязательно была мама. Точнее, это ему она приходилась мамой, а мне свекровью. И если мужья хоть чем-то отличались друг от друга, мамули у них были как близнецы.