Дама с собачкой
Шрифт:
– То есть рынок по сравнению с другими – относительно бескровный?
– Ну, вот этого я бы не сказал. Убивают владельцев редкостей, убивают конкурентов, иногда убирают непосредственных исполнителей. Но это если вещь чертовски редкая и ценная.
– Великая Мэри, например?
Дик насторожился. Отставил чашку.
– Ага, пошла конкретика. Ты ведь о той золотой статуе, индейской? Я тебе так скажу: она на рынок еще не попала. Но покупателя ищут. Если найдется, ее вывезут под заказ. Я примерно знаю, кто мог бы взяться за задачу, у кого технических мощностей хватит. Но эти парни остепенились, и им даром не нужны конфликты с индейцами. Значит, вывозить ее будут отморозки, и вот их, скорей всего, уничтожат.
Я подумала
– Делла, что-то здесь не то. Понимаешь, слухи об этой статуе появились от силы год назад. Крис исчез раньше. И исчез он нехарактерно. Смотри, как устроен этот бизнес. Есть банды грабителей, есть артели – черных археологов, гробокопов, как хочешь, так и назови. Это низшая каста. С ними напрямую никто из покупателей общаться не станет. Существуют посредники. Причем, как правило, покупатель выходит на посредника, который исполнителя тоже не видит, он общается с другим посредником. Покупатель сговаривается либо о цене на товар, который в наличии, либо, что чаще, размещает заказ. Товар он получает уже отмытый и с нормальными документами. Или – по особой договоренности – неотмытый и без документов, с условием невыставления. Есть такие чокнутые, которым на все наплевать, хочется иметь конкретную вещь для себя, чтобы любоваться ею. Исполнителей если и убирают, то покупателя это не касается. Он вообще ничего не знает. Проблему решает посредник. И решает, если банда или артель до хрена захотели. Если исполнители разумные, то им поручают следующий заказ, только и всего. Это один вариант. Другой – самопал. То бишь кто-то узнал про что-то, сам нашел отморозков, сам их экипировал, сам получил товар. Но на рынок такое практически никогда не попадает. Как правило, подобные авантюры довольно легко раскрываются полицией, не говоря о федералах. Крис не вписывается ни в одну из обычных схем.
– Салливан не торговал индейскими редкостями?
– Может, и пробовал. Но кому он нужен? Если все, что хочешь, можно абсолютно законно купить чистеньким и отмытым. Делла, индейские штуки хороши своей уникальностью. Но в принципе на черном рынке их нет, потому что есть несколько очень приличных белых археологов. Начало положил Ситон, сейчас работают его последователи. Там схема прозрачная. Человек получает лицензию на раскопки и на вывоз. Что-то находит, оформляет и продает. Весь товар обвешан бирками с индейскими печатями, с нашими консульскими, он прошел таможню и экологический досмотр. На кой черт нужно связываться с гробокопами? Ты еще учти, этот сектор новый. Будь индейцы значимой фигурой в нашей истории, разговор был бы другой. Но для нашего рынка их товар – это экзотические фигнюшки. Великая Мэри – исключение. Вот за ней охота будет. А все остальное – ну чепуха же. Это вам не брошь, которую Людовик Четырнадцатый подарил мадам Помпадур.
– Мадам Помпадур – это Людовик Пятнадцатый.
– Я в курсе. Просто цитирую недавнее предложение. Не знаю, на кого рассчитывает продавец – на полного дебила, что ли?
– Гляжу, ты изменил свое мнение о Говарде. Ситон ведь его племянник. В первый раз ты представил мне Говарда в самых черных красках.
– А! Он звонил мне. Пытался оправдаться. Ну и хотел уговорить на спонсорство для зимней выставки в Каире.
– Уговорил?
– В общем, да. Условия предложил интересные. Есть о чем подумать.
– Ну хорошо, а что тогда могло произойти с Крисом?
– Вот я и думаю. Знаешь, какие моменты тут значимы? Салливан пытался добыть заказ на Великую Мэри. Просил пятнадцать миллионов. С учетом бурной деятельности, которую развернула Серена Говард, объяснение тут одно: Салливану поставили ультиматум. Или он в короткий срок выплачивает пятнашку, или ему конец. Судя по тому, что Салливан еще некоторое время пожил, пятнашку он достал. Вот здесь и надо копать. Где и как он ее достал. С учетом того, что Великая Мэри все еще на Саттанге.
– Обманул заказчика?
– Вряд ли. Заказчики на такие вещи – люди очень и очень влиятельные. Даже Салливан не решился бы на конфликт с ними, уже имея проблемы с Центром.
– Что это за Центр? Впервые слышу такое название.
– Ну, им же тоже пафоса хочется. Потому и Центр. Пираты, черные рудокопы, парни из Ядра – их называют по-разному.
– В досье на Салливана фигурировал некий Хьюго Брассико. Я поверхностно его проверила – он вполне легальный бизнесмен из второго радиуса.
– А он никогда и не был особо замазан. Он посредник, ростовщик, не гнушается скупкой краденого. Обрати внимание на его побочный бизнес – держит частную биржу труда. Вот это, пожалуй, самое главное. Находит глупых, но сильных парней где-нибудь в седьмом-восьмом радиусе, обещает им райские кущи и работу на Земле после испытательного срока и трех лет работы по контракту в четвертом. Для них четвертый – это уже пригороды столицы. Никто этих ребят больше не видит.
– Работорговля?
– Она самая. На рудники, как правило. Там одной механизацией не обойдешься, много ручного труда.
Я задумалась.
– Есть шанс, что Крис вскрыл эту сеть?
– Ни одного. Делла, скорее всего, Криса продали. Знаешь, почему я так думаю? Потому что он пропал вместе с ротой. Сто здоровенных мужиков. И продали их подло: отправили, например, на маневры, посадили на перевалочную базу, ночью дали наркотический газ в вентиляцию, а проснулись парни уже на руднике. И вот почему я так думаю: Салливан где-то добыл пятнадцать миллионов. Рота тяжелой пехоты, полностью экипированная, со всем оборудованием, стоит очень дорого. Дорого стоят не люди – оружие и техника. Да, это не пятнашка. Но если их, допустим, привезли на корабле и транспорт пошел в сумме…
Дик на секунду задумался.
– Нет, не транспорт. Дешево. С грузовиками вообще без проблем, их достать легко. А вот что действительно ценится в Центре – это перехватчики, они там очень нужны. Рота пехоты с полным комплектом оборудования и тяжелый перехватчик в придачу – это аккурат та самая пятнашка. Ищи корабль. Где-то в те сроки, когда исчез Крис, должен быть списан новый перехватчик. Погибший в бою, пропавший без вести, но он ушел. Если так – я прав. И вот что еще: поговори с Хьюго. Передай ему привет от меня, мы знакомы. Будет поразговорчивей. Только постарайся застать врасплох, а то он пуганый, мигом уйдет, как вода в песок. У него есть нечто вроде офиса, такой кабак совершенно отвратный с виду, туда случайные люди вообще не ходят. И стоит там засветиться федеральной морде, как бы она ни маскировалась, хлоп – через минуту нет Хьюго, исчез. Сколько раз они пытались с ним выйти на контакт, просто поговорить, ведь это ценнейший информатор, а все без толку. А ты попробуй к нему пролезть – ну, чего я тебя учить буду…
– Спасибо.
– И держи меня в курсе. Обо всем. Мне этот бизнес интересен – я имею в виду добычу руды. Я бы туда влез. На самых легальных основаниях. Если вы с Маккинби туда сунетесь, разбойничьи гнезда начнут громить, что-то пойдет на федеральный аукцион, вот я бы и подсуетился.
– Я посмотрю.
– Тайны следствия меня не волнуют, – заверил Дик. – Просто в таких обстоятельствах важно успеть первым. А с меня, если наклюнется что интересное, – содействие.
Выйдя от Дика, я не стала возвращаться домой. Поехала сначала в Парк Близнецов, побродила по аллеям. Потом проголодалась и заглянула к миссис Кавендиш. Хозяйка встретила меня радушно и обеспокоенно. Я заверила ее, что у нас к ней лично никаких претензий, ну какие могут быть претензии, если мерзавец воспользовался ее именем. Меня усадили за лучший столик в кафетерии, подали дневное меню. Я меланхолично жевала и думала. А потом написала Мелви Сатис, с просьбой узнать, не был ли в интересующие меня сроки списан перехватчик – скорее всего, с базы «Эстер». Мелви отзвонилась мигом: