Дама с собачкой
Шрифт:
– Жестокая ты.
– Мел, Ада зашифровала какой-то месседж. Я не вижу его в упор. Возможно, он не мне адресован. Ты, похоже, тоже не увидела. Значит, он для Августа. Поэтому запись он получит полностью.
– Может, это угроза? Сообщить о его фобии в аттестационную комиссию?
– Да нет у него никаких фобий.
– Если бы! Она открылась на первом курсе историко-архивного. Он быстро смекнул, что к чему. Не хотел выставлять себя дураком, поэтому выдал ее за сложносочиненную клаустрофобию. Когда переводился на криминалистику, быстренько «вылечился». Его оттестировали на стандартные фобии, он прошел блестяще. Правильно, у него стандартных никогда и не было. Что это
– Ты не слышала?
– Только про помолвку.
– Тогда ты все знаешь. Не было никакого аборта. Девица наврала, что беременна. Когда помолвка сорвалась, беременность тут же рассосалась.
– Ты уверена?
– Нет. Уверена, что, даже если там и было, оно не от Августа.
– Ну понятно.
Мелви брезгливо допила свой остывший чай, спросила у меня, нет ли синяка. В двадцатый уже раз. Я в двадцатый же раз тщательно осмотрела ее лицо, нашла, что краснота поменьше стала, и Мелви благодарно улыбнулась.
– Дел? Секрет. У меня мужчина есть.
Я поморгала. Потом сообразила, что это не просто поклонник.
– Невероятный просто. – Мелви чуть покраснела. – Никому не говори.
Она шепнула мне на ухо имя, и я потеряла дар речи.
– Скоро очень многое изменится, – пообещала Мелви. Глаза ее сияли. – Конечно, всем хорошим людям станет еще лучше, плохим будет плохо. Как обычно, от зависти.
– Не буду тебя поздравлять: я суеверная. И давно?
– Да как-то… я сама не поняла, когда началось. Сначала просто общались, потом все чаще, потом он попросил меня сходить с ним на вечер, там все семейные, неловко одному. Потом… А па-а-атом!.. – Она рассмеялась. – Не поздравляй, не надо. Я сама боюсь пока поверить. Знаешь, это удивительное чувство. Я как-то сразу поняла, что это – мой мужчина. И что прежние увлечения были как будто подготовкой. А он настоящий.
Я промолчала. Я знала это ощущение. Так у меня было с одним-единственным человеком. С тем самым, которого я по своей наивности упустила.
– Прости, – попросила Мелви и сжала мою руку. – И никто над вами не потешался. Если только Ада. Макс, я-то знаю, зелеными и сиреневыми пятнами шел, едва при нем упоминали про вас.
– А остальные?
– Алиша – она тогда тебя сильно не любила, из-за Макса, ну и мне добра желала. Рой Тенерли, например, сам на тебя виды имел, ему такой соперник, как Сэнди, даром не нужен был. Кто-то хотел, чтобы тебе не повезло. Кто-то мечтал, чтобы не повезло Сэнди. На самом деле в заговоре участвовало мало народу. Злословили и на пену исходили многие, но они сами по себе. Вон, вся Гуманитарка тебе косточки перемывала.
– Мел, я вот что вспомнила. А что, собственно, у Ады было с Мишелем Деверо? И куда она после универа делась? Как вообще вышло, что у нас все получили контракт, а она – нет?
– С Мишелем у нее были странные отношения. Не любовные точно. Я не поручусь, но вроде бы на тесте он развел ее на личный разговор, и она сболтнула ему что-то очень интимное. Кид Тернер узнал и сказал: этой никакого контракта, диплом, так и быть, пусть получит, но для разведки профнепригодна. Потом Ада узнала, что всем предложили славные места, а для нее ничего нет. Ты еще учти: об участии Августа многие как минимум подозревали. И Ада вообразила, что он ее для себя приберег. Мы тогда сидели втроем, обсуждали – Кид, Август и я. Август твердил, что для Ады нужно подобрать работу, Кид отговаривал его, потом обещал позаботиться. Нашел ей место, пригласил к себе, Ада пришла, такая вся из себя довольная. Сказала, ей все это не нужно, у нее другие планы, пора, мол, о семье подумать. Есть хороший парень на примете, все обзавидуются. Намекала, что мы его знаем и еще очень пожалеем, что с ней обращались недостаточно уважительно. Но сначала, как водится, она погуляла от души. Она же планировала замуж. Надо подготовиться, чтобы потом на глупости не тянуло. Пришла к Августу, вся такая готовая, а он ее в работу запряг. Ада обиделась. Попыталась в штаны ему залезть – выгнал. Тут-то она и поняла, что никто ее для себя не оставлял. И что всем дали, а ей нет. Не иначе, мстят за «смелые» слова. Сомневаюсь, что Август знал, чего она там наплела Скотту. Но она-то знала! И возомнила, что Август ее подставил.
– А сейчас увидела случай наказать всех за то, что с ней так обошлись.
– Профнепригодна – это диагноз. Ада так и не поняла, что дело в ней самой. Можно вызубрить все дисциплины, но так и не стать офицером. Кид еще на первом курсе сказал, что Ада пойдет в брак. Ну, это в нашем смысле. В штабе на теоретической работе или преподавать где-нибудь – это она сможет. А к чему-то серьезному ее допускать нельзя.
– Не могу уловить, что же лишнего она сказала. Чувствую, а сформулировать не удается.
– Ее помолвка? Можно пробить связи по этому Артуру Молински. Хотя вряд ли, она могла сама с ним познакомиться.
– Слишком просто. Понятно, что она, обрисовав круг доступной информации, подставила всех осведомителей, найти их – дело двух часов мозгового штурма. Но было что-то еще.
К нам вышла доктор Оливи. Рядом с ней, пошатываясь, брела Василиса в аккуратном ветеринарном комбинезончике.
– Вот и наша красавица. Сама проснулась и пошла искать хозяйку. – Доктор Оливи протянула мне карточку: – Рекомендации по уходу и кормлению. Я жду вас послезавтра на осмотр.
Мы вышли на улицу. На парковке нас уже ждала большая машина. Индеец в ливрее Маккинби помог устроить собаку в багажнике, где было шикарное спальное место, открыл дверцу передо мной и Мелви.
И мы поехали в Пиблс.
Ужинали мы в обществе Скотта Маккинби Старшего, Памелы Торн, ее неженатого племянника Колина Торна и генерала Лайона Маккинби, прибывшего на Землю ради визита в министерство. Беседа текла непринужденно, Мелви сумела полностью загримировать красную припухлость на скуле и поэтому сверкала улыбкой чаще обычного. Памела Торн в честь неведомого мне праздника вышла из депрессии и откровенно сватала мне племянника. Племяннику было наплевать на всех женщин мира, он недавно открыл для себя вегетарианство и горел неофитским пламенем.
Когда подали кофе, приехал Август. От ужина отказался, сказал, что перекусил в городе, но согласился на чай. Я искоса поглядывала на него: чем-то расстроен, подавлен, но расскажет вряд ли. Если только потом, в кабинете, в рабочем порядке. Задерживаться в столовой не стал, напомнил мне, что ждет рапорт о сегодняшней встрече, и ушел к себе.
Собственно, когда Август ушел, я потеряла интерес к обществу. Мозги привычно переключились на работу. Я дождалась, пока Мелви выслушает очередную жизненную историю от Лайона Маккинби, потом тихонько поманила ее, мол, пора.
Мы устроились в библиотеке. Составили рапорт, я послала его Августу на чип, и мы занялись исследованием записи, сделанной Мелви во время слежки за Адой.
Ада ехала прямо, как по линейке. Потом чуть-чуть вильнула влево. Совсем немного. Это отклонение от курса было заметно только при сильно замедленном воспроизведении. Перед ней было около двухсот метров свободного пространства. И, едва выровняв машину, она дала форсаж.
– Такое ощущение, что она видела препятствие. Объехать не смогла, решила перепрыгнуть.