Дамасские ворота
Шрифт:
— Тот парень из Новой Зеландии, Ладлэм, — спросил он. — Который поджег Аль-Аксу. Он ведь жил тут у вас?
Доктор Отис Кори Батлер посмотрел на него с философским видом, Дарлетта — несколько озлобленно.
— Ладлэм был психически неуравновешенной личностью, — ответил доктор О. К. Батлер. — Со своими бредовыми идеями.
— Неужели вы думаете, — вскинулась Дарлетта, — что правительство позволило бы нам оставаться здесь, если бы кто-то посчитал, что мы несем ответственность за нападения на святыни?
Ответ возник у Лукаса сам собой и помимо желания.
— Ладлэм был маньяк, сумасшедший, — сказал Отис Кори. — Но когда он появился у нас, мы не могли выгнать его на улицу.
— Да сперва этого нельзя было и понять, — добавила Дарлетта рассудительно. — Тихий. Все писал свой дневник. Обращаясь к кому-то, говорил «сэр» и «мадам».
— Когда нам показалось, что с ним что-то не так, мы обратились в посольство Новой Зеландии, — сказал Отис Батлер. — Но у него не было семьи на родине, некуда было возвращаться. К тому же он не нарушал закон. В конце концов его приютил кибуц, из тех, что принимают христиан.
— Послушайте, — сказал Лукас, — пусть я буду вроде адвоката дьявола. Разрушение мечетей сделало бы возможным восстановление Храма. Не похоже ли на то, что Ладлэм воспринял услышанное здесь за руководство к действию и немного перестарался? Или, — предположил Лукас, — немного поспешил. Конечно, существует и масса евреев-экстремистов, которые требовали разрушения мечетей.
— Мистер Лукас, мистер Лукас, — возразил Отис Батлер, — уверен, вам известно, что силы зла извращали всякое великое иудеохристианское учение. Сатана искушал самого Христа.
— Догадываюсь, — ответил Лукас.
— Мы и рабби Голд знаем друг о друге. Мы вместе противостоим экстремистам. Вместе работаем над проектом восстановления. Мы отвергаем конфронтацию. В нашей брошюре вы найдете высказывание рабби Голда, где он прямо говорит, что христиане смогут участвовать в восстановлении Храма и смогут совершать там приношения. Будет восстановлен двор для неевреев. В святилище могут входить только еврейские священники. Мы безоговорочно принимаем это. Запрет приближаться к дому Бога распространяется лишь на нечестивых и идолопоклонников.
— А что с мечетями? — спросил Лукас. — Что станет с ними? А с евреями? Разве не должны они обратиться в конце?
— Это абсолютно разные вещи, — проговорила Дарлетта.
— Да, смешиваете совершенно разное, мистер Лукас. — Наша христианская линия поведения в отношении возрождения Израиля в конце дней основана на Священном Писании. Как об этом сказано в Послании к римлянам 3: 9 и 9: 3. К галатам 10: 4–7. В Книгах пророков Даниила, и Иезекииля, и Иеремии…
Лукас перевел взгляд с Отиса на Дарлетту.
— И в Послании к евреям 8:12, 13, 14 и 21, — продолжила та с улыбкой, с которой, наверное, когда-то демонстрировала надувной спасательный жилет. — А еще в Послании Иуды, в Посланиях к фессалоникийцам и к Тимофею.
— Мы приближаемся к концу дней, — мягко сказал доктор Отис Кори Батлер. — Приближаемся с верой. Мы не знаем, каким будет конец. Сейчас некоторые люди тревожатся, что их родственники и друзья останутся на автостраде, когда начнется Вознесение. Они представляют себе грузовики, летящие по небу. Мы достаточно долго прожили на Святой земле, чтобы не быть буквалистами. Один Господь знает, какие планы у Него относительно Его мусульманских чад и их молитвенных домов. Один Он знает, как Он разрешит Его вечный Завет с Израилем. Все праведники разделят общую судьбу. Наше оружие — духовного свойства. Наши средства — терпение, братство и молитва. Мы стремимся осветить путь к Свету Мира.
— Понимаю, — сказал Лукас.
Он был восхищен, даже немного завидовал. Батлеры заставили его почувствовать себя доверчивым и наивным, как если бы, будь он только немножко разумнее и энергичнее, мог бы участвовать в их махинациях. Им доставало юмора и непредубежденности, чтобы зашибать неплохую деньгу на вещах, которые он не смог бы считать серьезными.
— Где-то говорится, что треть человечества погибнет, я не ошибаюсь?
— Предсказана «великая скорбь» [197] , — сказал доктор Отис Кори Батлер удовлетворенно.
197
Мф. 24:21.
Его жена улыбнулась. Лукасу было интересно, о чем она подумала.
Из Галилейского Дома он отправился в офис Коалиции по правам человека на встречу с Эрнестом Гроссом. Линда Эриксен стояла у копировального аппарата и выглядела бледной и потрясенной.
— У вас все в порядке?
— Ох, — ответила она, — нам тут шайка лицемерных подонков крутит фильмы ужасов.
Эрнест только что вернулся со встречи с делегацией Международного совета церквей, где происходил обмен информацией об Абу Бараке и о убийствах в Газе, зафиксированных ООН, НПО и его собственной организацией. Так что он тоже был не в духе после встречи.
— Они, — сказал он, заводя Лукаса внутрь, — едут сюда, чтобы показать свое христианское достоинство. Все, что они хотят услышать, — это что евреи — ублюдки. На меня смотрят так, словно спрашивают: почему я не обратился к Иисусу?
— Думаешь, онипойдут в Яд-Вашем?
— Да не все ли равно? — сказал Эрнест. — Не хочу видеть их там.
— Знаешь, — заметил Лукас, — есть такая вещь, как эмоциональное истощение. Особенно на работе вроде твоей. Наверно, стоило бы передохнуть.
— Спасибо.
Лукас подумал, что сам он так и не удосужился дойти до Мемориального музея холокоста. Много было причин тому, что он еще не побывал там, но это все же было не оправдание.
Несколькими днями ранее Эрнест получил видеокассету с записью того, как некие израильтяне в военной форме в Джебалии, на севере сектора Газа, стреляют палестинцу в задний проход, и честно прокрутил ее христианским филантропам.
— Хочешь посмотреть? — спросил он Лукаса.
— Наверно, нужно.