Дамоклов меч над звездным троном
Шрифт:
— Что увидел?
— Что-то… Ну, ты Лильки, что ли, не знаешь? Она любит туман напускать. Жданович спьяну наплел ей какую-то хрень, а она верит. Она как трава перед ним стелется, дура безмозглая. И куда лезет, спрашивается? Своими руками кол в себя же и забивает. Ну, спутается она с Лехой, исполнит розовую мечту детства. Так он же конченый совсем…
— А я разве не конченый? — спросил Долгушин.
— Ты? Нет. Ты не конченый, — Варвара точно хищница лапами уперлась руками в его грудь, наклонилась обдавая горячим Дыханием, заглядывая в глаза. — Нет. Слышишь ты? Нет, нет, нет. Это я, я так классно, кайфово все время кончаю с тобой. Ну, давай же, давай, покажи мне, кто ты такой!
Плеск
Глава 21. ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ПРЯМЫХ
То, что жертвы в серии, возможно, еще будут — к этому Никита Колосов внутренне готовил себя. Но то, что следующей — четвертой — жертвой окажется всероссийская эстрадная знаменитость, — это было уже за пределами самых убийственных прогнозов.
На место происшествия после звонка дежурного он выехал одним из первых. И провел на месте почти шесть часов. Ровно столько длился осмотр, в котором, кажется, принимало участие все Министерство внутренних дел со всеми приданными силами и резервами. Ждали самое высокое руководство. Статус дела оказался таковым, что к расследованию срочно подключились Генеральная прокуратура, ГУУР и консультанты из ФСБ. Почти два часа Колосов фактически угробил на введение в курс дела всех этих важных и самостоятельных в своих оценках должностных лиц, а также на доклад ситуаций представителям Генеральной прокуратуры. Но надежды, как всегда, он возлагал лишь на следственно-оперативную группу, состоявшую из самых обычных оперов отдела убийств, дежурного следователя местной прокуратуры, экспертов-криминалистов, с которыми работал годами, да еще на себя самого.
Мертвый Кирилл Боков во многом, ох как во многом отличался от Кирилла Бокова живого, виденного лишь на экране телевизора. Прежде это был лишь эстрадный фантом, телевизионная картинка, яркая, переливающаяся всеми цветами радуги иллюзия, поющая звучным приятным голосом песни « Яблоня-груша», «Любовь ушла», «Я тебя люблю», «Ты моя радость», «Сколько лет», «Почему мы вместе — не пойму», «Где любовь?», «Любовь пришла», «Я тебя не люблю, прости», «Море любви», «Сердце бьется», «Боюсь любить».
Когда голос Бокова рвался на волю из автомагнитолы по дороге в какой-нибудь дальний район, Никита Колосов, смотря по настроению, то слушал очередное боковское «Море любви» до конца, то выключал радио. Это было самое обычное дело. Боков существовал где-то там, в радио-, телеэфире, совершенно отдельно от земного бытия начальника отдела убийств. И намека даже не было, что когда-то случится вот такое: Кирилл Боков, бездыханный, голый, обезображенный смертью, будет валяться на обочине пустынной подмосковной дороги, а Никита Колосов будет осматривать его материальное тело, труп, переворачивать его, ощупывать, изымать улики, фотографировать вместе с экспертами, откатывать пальцы.
А пальцы у мертвого Бокова были холодными, хрупкими, почти женскими. Не успевшая еще окоченеть ладонь — мягкой, пухлой, не приученной к работе…
Боков был убит тремя выстрелами из пистолета «ТТ». Две пули попали ему в грудь и шею, третья — в левый висок. Колосов осмотрел «Мерседес» — судя по повреждениям, машину Бокова остановили на дороге и почти сразу же открыли по ней огонь из пистолета. Затем тело Бокова вытащили из салона, доволокли до обочины. И вот тут-то с трупом были проделаны некие манипуляции — во-первых, срезана вся одежда. Во-вторых, на правое запястье намотан уже знакомый «опознавательный знак» — металлический жетон.
Однако кое-что в серии на этот раз дало сбой. Что может быть общего у всех этих потерпевших с таким человеком, как Боков? Как вообще это могло произойти, что убийца на этот раз избрал для себя именно его?!
Колосов
Само место убийства тоже вызывало у него немало вопросов. Дорога — тихая подмосковная дорога… Судя по показаниям менеджера Бокова по фамилии Свирский — Боков из комплекса отдыха «Рождественское» следовал на своем «Мерседесе» в загородный ресторан «Императорская охота», где представитель какой-то продюсерской фирмы назначил ему встречу. Так утверждает Свирский. Но так ли это на самом деле? Нет сомнений — машину Бокова на этой тихой лесной дороге ждали. Об этом говорит и характер ранений, и повреждения на машине, и сама траектория полета пуль. Тот, кто держал в руках этот самый пистолет «ТТ», мастерски с ним управляется. Правда, на этот раз одним выстрелом дело не обошлось. Чтобы прикончить жертву, потребовалось три пули вместо одной. Ну да у стрельбы по движущейся мишени свои правила.
По заключению эксперта, Кирилл Боков умер между половиной первого и часом дня. Убийце потребовалось не менее десяти минут на все посмертные манипуляции с трупом. Он сильно рисковал, оставаясь на дороге так долго, однако пошел на риск, добиваясь детального повторения прежнего ритуала действий. Что все это значило? Значило ли это то, что ритуал с раздеванием и оставлением «опознавательного знака», своей «визитки», был для убийцы не менее важен и дорог, чем акт самой физической расправы над четвертой жертвой?
Этот металлический жетон… Этот чертов жетон…
Если это и правда какой-то символ, то какой шифр он скрывает?
Если верно то, что Кирилла Бокова специально выбрали на роль четвертой жертвы, не испугавшись ни трудностей такого выбора, ни последствий, значит, он был единственный возможный кандидат. Значит, что-то в сознании убийцы напрямую связывало его с остальными? Что? Где это искать? В чем кроется отгадка феномена четвертой жертвы? Что объединяет их всех — этих таких разных людей из разных мест?
И почему на этот раз все случилось на проезжей дороге, а не где-то на берегу, у воды?
Последнюю мысль Колосов от себя отогнал. Но она вернулась. Вроде бы лишенная всякого логического смысла…
Имелась и еще одна особенность, которая не давала ему покоя. На этот раз в деле имелся косвенный свидетель событий, предшествующих гибели потерпевшего, — менеджер и продюсер Бокова — Олег Свирский. Все шесть часов, пока длился осмотр, его не отпускали с места происшествия. Он как приз переходил из рук в руки в следственно-прокурорско-министерском марафоне. Его допрашивали, допрашивали, допрашивали. Колосов подозревал, что в чьих-то умных министерских мозгах, возможно, уже сложилась и некая обвинительная версия на его счет.
Для себя он должен был четко решить: как ему, лично ему, относиться на данный момент к Свирскому — только лишь как к свидетелю или же как к потенциальному подозреваемому в убийстве? От этого зависело многое, в том числе и личное доверие к его показаниям, которые были очень важны. Потому что.., тут Никита Колосов несколько сбивался в своих рассуждениях…потому что.., возможна, только Свирский, как человек, близко знавший Бокова, наблюдавший его в последние часы перед убийством, мог пролить хоть какой-то свет, хоть жалкие его капли на то, что могло привлечь к эстрадной звезде внимание серийника. Никита всеми силами пытался настроить себя на то, что свидетель поможет ему разобраться в этом, но сам в это не верил.