Дань кровью
Шрифт:
— Благо тем, пред коими путь чист лежит и кои ходят под законом Господним.
В конце июля патриарх и старейшины вселенской церкви прибыли в город Серры, во дворец Елены Душановицы. Было как раз полуденное время, и солнце нещадно жгло своими лучами все живое. Но внутренний дворик дворца был надежно защищен густыми кронами деревьев. Здесь было прохладно и царил уютный полумрак. Середину дворика украшал небольшой бассейн с фонтанчиком. Посланство цареградское в сопровождении канцлера Гойко прошло по аллее в парадные ворота дворца.
В тронном зале патриарха уже ждали. На троне в пышном парадном одеянии, украшенном огромными золотыми серьгами с двуглавыми орлами внутри (еще один вызов Византии: ведь двуглавый орел — ее герб), восседала императрица Елена
— Божиим именем желаю царствующей в сем доме здравствовать еще многая лета. Прими поклон и приветствия, превозвышенная деспина Елена, от светлейшего и мудрейшего правителя Римской империи императора Иоанна, — когда-то высокая, но с годами ссохшаяся фигура седовласого старца согнулась в легком поклоне.
— Благодарю, ваше преосвященство. Примите и вы мои поздравления и поздравления моего царствующего сына, здравствующего императора Стефана Уроша, тебе и светлейшему правителю Римской империи.
Тон Елены был таким же, как и тон приветствовавшего ее старца — сухой и сдержанный, хотя Елена и дала себе слово быть любезной в обхождении с патриархом. Обе стороны понимали, что только большая нужда заставила их пойти навстречу друг с другом. Взгляды императрицы-матери и патриарха на секунду встретились. Необходима была пауза, чтобы перевести дух и окончательно собраться с мыслями. Елена с интересом рассматривала цареградских посланцев — патриарха Калликста, старейшин-архиепископов Филофея Коккиноса, бывшего вселенского патриарха, Василия и других. Ведь именно эти лица десять с небольшим лет назад отлучили от церкви ее супруга, Стефана Душана, и ее самое, императрицу Елену. И вот теперь, по злой иронии судьбы, эти же лица пришли к ней с поклоном и просьбой.
Мысли Елены унеслись далеко назад, в год 1346-й. Именно в этот год произошел коренной переворот в истории Сербского государства. Стефан Душан наконец-то решился осуществить свою мечту. В ноябре 1345 года Душан занял Серры и присоединил их к Сербии. Этот город всегда считался важным центром Византии и поэтому для самоутверждения сербского и для укрепления своей власти в Македонии Душану необходимо было его завоевать. Когда же это произошло, Душан созвал собор, на котором Сербское королевство было провозглашено империей, а сам король — императором. После этого началась подготовка к коронации и к всенародному признанию вновь образованной империи. Все это намечалось провести следующей весной.
И вот, на Пасху, 16 апреля 1346 года в столицу Сербской империи, в чудеснейший город Скопле, раскинувшийся на живописных берегах Вардара и спрятавшийся от злых ветров между скалами высоких Шар-Планины и Черной горы, съехались все великаши сербской земли, вся властела и церковные отцы из разных сторон огромной страны: из Посавья и Подунавья, с Дрины, Неретвы и Бояны, из Велбужда и албанского приморья, из Святой горы и других мест. Съехались сюда все митрополиты, архимандриты и игумены во главе с архиепископом Иоанникием. Прибыли в Скопле также тырновский патриарх Симеон и охридский архиепископ Никола, святогорский протоиерей и посланцы Дубровницкой Республики. Но прежде чем венчаться императорским венцом, Душан возжелал, чтобы независимая Сербия получила и независимую сербскую церковь и чтобы ему этот венец возложил на главу не архиепископ, а патриарх сербский. Поэтому вначале и был рукоположен в патриархи бывший печский архиепископ Иоанникий II, а печская архиепископия провозглашена патриархией. И лишь после этого оба патриарха — сербский Иоанникий и болгарский Симеон — вместе с охридским архиепископом Николой, святогорским протоиереем, с игуменами и старцами святогорскими и со всеми отцами сербской церкви перед представителями Сербского государства венчали Душана императорской короной: такую же корону возложили на главу Елены Душановицы, а престолонаследнику отроку Урошу вручили королевский скипетр. Так на юго-востоке Европы, на Балканах, родилась новая империя, государь
— Мне очень приятно видеть столь важную миссию в моем дворце, хотя я не могу предположить, каковы цели вашего посольства.
Неплохо искушенная в политических делах, Елена простым дипломатическим шагом сразу дала понять, что можно без проволочек приступать к главному. И Калликст понял ее.
— По поручению державного и святого нашего самодержца императора Иоанна миссия наша прибыла сюда, превозвышенная деспина, в тяжкие часы для богохранимого и богоспасаемого Константинополя, чтобы выразить пожелание наше о союзе с твоим государством, ибо те же враги, что угрожают нам, угрожают и вам. А посему единоверцы должны быть едины в борьбе с общим врагом, в борьбе с варварами.
— И каковы же будут условия нашего единения?
Калликст на мгновение задумался, не сводя глаз с Елены. Внезапно ему стало трудно дышать, дыхание спирало, перед глазами поплыли радужные круги. Такое случалось с ним в последнее время довольно часто, и он знал, что через несколько секунд это пройдет. Наконец тихим голосом он произнес:
— Мы сделали к вам первый шаг. Мы сами сделали… — Он замолчал, давая понять этой неоконченной фразой, что смысл его ответа заключается именно в ней.
Царица медлила. Она не знала, что ей ответить. Ведь пока Калликст не ставил никаких условий. С надеждой она взглянула на приближенных, затем на отцов церкви. Все молчали, то ли сами будучи в затруднении, то ли предпочитая все бремя переговоров и решений возложить на Елену. Ну что ж, в таком случае она готова ответить.
— Насколько я понимаю, речь здесь в первую очередь будет идти о нашей патриархии, святой отец.
— Точнее, о примирении сербской патриархии с патриархией цареградской, — поправил царицу молчавший до сих пор Углеша.
— Однако как мы можем решать подобный вопрос без присутствия его святейшества патриарха Саввы? Его святейшество уже извещен о прибытии вашей высокой миссии и должен явиться в Серры со дня на день. Согласен ли ты дожидаться его, святой отец?
— Я нахожу это весьма важной причиной и потому буду ждать, превозвышенная деспина. Однако смею ли я надеяться на твою поддержку в решении всех наших вопросов?
Что могла на это ответить Елена? Ее положение было ныне весьма и весьма шатким, несмотря на ее авторитет. И она это понимала. Священство уже не раз подталкивало ее саму сделать этот первый шаг к примирению. Церковная реакция в пользу цареградской церкви и против сербской патриархии нигде не могла быть более сильной, чем здесь, в области Серр, Драмы, Крстополя и Святой горы, ибо то были исконные греческие земли, да к тому же политические и церковные настроения в данный момент тесно переплелись.
— Я постараюсь сделать все, что будет в моих силах. — Елена встала, давая этим понять, что аудиенция окончена.
Первосвященники цареградские поклонились и вышли.
По истечении нескольких дней прибыл в Серры патриарх сербский Савва, но переговорам не суждено было продолжиться — сбылось предсказание святогорского провидца-отшельника. Калликст, а с ним и еще несколько посланцев Иоанна Палеолога умерли неожиданно, причем от разных болезней. Воистину, фортуна отвратила свой лик от Константинополя.