Дар Дерзкий
Шрифт:
Дара осенило – стало быть прав бедняга Корнвэлл! Две мощные цивилизации противоборствуют друг другу с какими-то немыслимыми техническими и прочими возможностями и совершенно непонятными целями. Дар чуть двинул языками, неловко выговаривая их названия: аАкк… кКаа… И это словно вытянуло его последние силы. Тут же будто напряглось пространство, сделав его тугим, почти твердым. Стало невыносимо тесно в груди, словно в легких кончился кислород. Почти задыхаясь, Дар с силой втянул в себя воздух. И с ужасом замер. Это не было больно, но… будто каждая клеточка тела попалась на крючок… Незримые нити уходили из него во все стороны. Он чувствовал себя
Какое-то глобальное состояние снизошло на него, ощущение торжественного равновесия, громадности мира и громадности самого себя, расплавленного в этом мире. Незнакомая властная эмоция подняла его сознание и будто пронесла на чистой и могучей энергии. Было полное ощущение доступности будущего, достижимости любой цели, звенящее чувство собственной мощи, необоримости своей силы. Мир вокруг был – как вторая половина, как противопоставление – но не противостояние. Можно сказать: он был как весна, приходящая на смену зиме, усмиряя ее сопротивление. Мир ожидал его, как перемену. Словно неумолимый закон, логичный во все времена, неукоснительный вселенский часовой механизм…
Острым просверком вспыхнули полоски на теле и пригасли – ответом на охватившие его ощущения. Дар с досадой подумал, что недостаточно серьезно относился к этому феномену – состоянию светящегося тела. Сначала был ошеломлен, очутившись в мире тангров, затем слишком поглощен задачей выжить и вспомнить самого себя через знания махо. Позже широта проснувшейся человеческой памяти и грандиозность рассказа шарки «Карасса» о Коронате и Верви надолго затмили все остальные темы в его мыслях…
Но загадка светящегося тела – была самой важной!
Туарук не был от тангров.
Он не был от людей.
Ничто из рассказов шарки «Карасса» и близко не походило на него…
Светящееся тело Туарука было вещью в себе – совершенно отдельной загадкой, указывающей в некоем странном направлении.
В направлении «Голоса-в-темноте»!
«… Ты позволил им облить себя багровым огнем бубацей…» – прошептало в уши громом, от которого могли крошиться камни.
«… Их огонь, чтобы убивать память…»
Частички мозаики вдруг начали стремительно складываться. Вот он, влетевший от удара дромовой ноги в кусты колючей азарики под Изир-Дором, замечает недолговечные светящиеся линии на теле… А вот неожиданный свет над кожей в темноте лабиринта под Хоргурдом, когда капли со сталактитов гасят единственный светильник двух беглецов. Вот сцена с истекающим кровью Ю-махо, которого он, сверкая полосами, несет в таинственный горный Царакклан каменного Нортрига. Вот вечно непредсказуемый Ю-махо пугает его, тем самым тренируя осознанно управлять включением Туарука. А вот, раскинув руки и сияя полосами Туарука, Дар принимает в себя гигантскую молнию черной тучи, погрузившей окружающие горы во мрак тяжелого ливня. И, наконец могучий апофеоз – сегодняшнее зверство с разрушением стен рабовоза…
Голова шла кругом. Третье тело было уже давно с ним, проявляясь в сложнейшие, опаснейшие моменты! Оно было самым крепким из его тел – Туарук Дара Петлюгина, человеческого существа с раскрошенной памятью, в шкуре тангра, в глубоком колодце давно минувшей эпохи…
Словно ответ из будущего, из его родного времени, память вдруг принесла голоса двух ребят, потерянных в неравном бою на Цу-Рецц:
«… – Они сообщили, за броней защиты в глубине «укутанных» гор погребен Царц – древний демон разрушения…» – звенел женственный голос ксенолога Манолы.
«… – Всего-лишь иносказание…» – послышался ответ Корнвэлла.
«… – Сказали, в глубоком прошлом сила и хитрость реццов победили. Монстр был изолирован от мира, который намеревался захватить. Стражи в красных балахонах теперь тысячелетиями стерегут запертые люки Чертога…»
Мороз продрал Дара под латниром.
Он прошел в Чертог! И, похоже, встретил в глубине «укутанных» гор не демона разрушения, а представителя одной из могучих воюющих сторон.
«… весь мир – это только двое, аАкк и кКаа…», «… Цу-Рецц – это кКаа… (омерзение в голосе). Броня – это кКаа… Но Чертог – это аАкк…»
Вряд ли реццы смогли бы сами пленить кого-то подобной мощности!
Еще одна догадка озарила его: реццы сотрудничали с теми, кто называл себя кКаа, и они вместе заточили одного из аАкк в пещеры на Цу-Рецц! Вот кого Дар там встретил! И, похоже, аАкк ждал себе союзника – и дождался!
Он глубоко вдохнул и едва сдержал стон от странного, почти болезненного, ощущения. Вдох в состоянии Туарука дернул его, как марионетку… Но это было в обе стороны… Нити, уходившие от его тела в пространство, на деле были будто трубочками, капиллярами, через которые притекла энергия. В этот раз у него получилось сразу, аккумулятор сердца рывком заполнился. Перед глазами замелькал калейдоскоп видений – жаркие шары горячих звезд, холодные просторы целинного пространства между ними, крохотные точки вращающихся планет. Какие-то миры, звездные системы, траектории взаимосвязей – показывались и исчезали торопливой чередой, вереницей смазанных от скорости лиц, завершившихся на… В некое суперкороткое мгновение, крохотный нанопиксель времени впереди показался и канул в черноте знакомый и ужасный облик!
Дар вздрогнул всем телом.
Невозможно забыть эти зыбкие глаза, эту эфемерно струящуюся кожу…
Видение враждебного Текучего Существа тут же исчезло, но тело уже сжалось, наполненное ужасом, все мышцы одеревенели. Дар судорожно вдохнул и этот третий полный вдох принес ему окончательную теплоту и совершенную силу…
– Древний?… – Тихий голос Куаргира звучал осторожно. – Древний, ты в порядке?
Дар попытался ответить, но два языка сцепились во рту, будто он впервые в теле тангра, и он лишь простонал.
– Что с ним? – осторожно гаркнул Док-Атор, ему никогда не удавалось говорить тихо.
Вокруг было темно. Интересно, сколько он тут пролежал?
Дар поднялся, осторожно нащупывая окружение. Недавнее видение Текучего Существа еще наполняло сознание тревогой и незащищенностью. Но то был лишь фантом, призрак, тень. Пора возвращаться в реальную жизнь, выходить наружу. К б'рванцам.
Что-то мешалось на лице. Поднял руку и нащупал какие-то плоские наслоения от щеки к уху… Дар осознал что это наглазник, и тот сразу начал показывать изображение от далекого какора. Там была звездная ночь над плоской равниной. Прямо впереди стоял Саудрак и размахивал руками, его сердитое лицо освещалось близким костром. За ним виднелись взволнованные фигуры кх'отров. Чуть запаздывая, пришла громкость: