Дар Грани

Александрова Марина

– Что за бездна? – сама не ожидая от себя, рыкнула я, вырывая руку из его ладони.

Ответ на свой вопрос я получить не успела. Свет как-то стремительно померк, мир вокруг закружился, и последнее, что каким-то чудом зацепилось в сознании, – это невероятная по своей силе вспышка боли в виске от обрушившегося на меня удара.

Глава 3

– Знаешь, Эм, иногда мне хочется, чтобы все сложилось иначе, – грустно вздохнул Ким, усаживаясь прямо на землю посреди проселочной дороги, что вела от нашей деревни к озеру Ома. Жара стояла невыносимая, что само по себе было удивительно, и наш северный край давно не видел дождей, потому стоило брату опуститься на землю, как целый столб пыли поднялся от иссохшей земли.

Люблю, когда приходит лето. Не только потому, что в это время мы с братом можем целыми днями находиться на улице, но и потому, что солнышко балует Кима, раскрашивая его смуглое лицо целой россыпью озорных веснушек.

Брат ухмыльнулся, доставая из-за пазухи связанную узелком тряпицу. Неспешно развязал и высыпал содержимое в придорожную пыль.

– А по мне, так все удачно сложилось, – хмыкнула я, бесцеремонно присаживаясь рядом с ним. – Смотри, как выгодно поменялись, – смеюсь я, выуживая из высыпанного братом барахла голубое стеклышко и поднося его к глазам. – Видишь, какое красивое!

– Да я не об этом, – отмахивается он и ложится на землю, запрокидывая руки за голову.

Не задумываясь, я пристраиваюсь рядом с ним, увлеченно продолжая вертеть стеклышко перед глазами.

– Да? А что не так тогда?

– Все так, Эм… Теперь я понимаю, что все так, но жалко все равно…

В себя я пришла с трудом. В голове без конца звенело, веки слиплись, и открыть их, как ни старалась, я не могла. Запястья нещадно жгло, оно и неудивительно: меня подвесили за руки и сковали наручниками из неизвестного мне металла. Не то чтобы я была знатоком сплавов, но ни один известный мне металл не мог жечь кожу и при этом совершенно парализовать движения. Мои обнаженные ступни были так же прикованы к какой-то каменной поверхности.

Никогда прежде я не задумывалась, как это страшно, когда ты чувствуешь свое тело, но полностью утрачиваешь способность его контролировать. Словно ватная кукла, я болталась на цепях, не в состоянии даже открыть глаза или произнести хоть слово. Паника нарастала с каждым вздохом, и я ощутила, как заметно удлиняются клыки во рту, как начинают расти когти на руках. Но в тот же миг невероятной силы болезненная судорога скрутила все тело, обращая трансформацию вспять. А из горла, минуя все магические оковы, вырвался густой сип.

– Ну-ну, милая, полегче. – Знакомый голос проникает в сознание, заставляя собраться и вслушиваться в окружающее пространство. – Зачем же так, я не хочу делать тебе больно… Мм, пока не хочу, – добавляет Лео.

И я слышу, как он приближается ко мне. Даже не слышу, а скорее чувствую по изменению воздушных потоков вокруг. С каждым шагом его ни с чем не сравнимый запах ощущается все сильнее. Столько всего намешано в нем сейчас: опасность, предвкушение, азарт… У меня начинает кружиться голова.

Хриплый выдох режет тишину вокруг.

– Не знал я, что они додумаются до такого, – хмыкнул Лео. – Такая молодая. – Неожиданно я чувствую, как его острый коготь начинает скользить по обнаженной коже шеи, оставляя после себя лишь легкую царапину. Но я знаю: стоит ему надавить еще хоть немного – и моя кожа не выдержит. Он спускается ниже, каким-то чудом обходя бьющуюся жилку, подбирается к вороту сорочки. – Чья идея? – Сейчас я даже знаю, как изгибаются его идеально очерченные губы в улыбке, что напоминает оскал хищного зверя. Рука его ненадолго замирает. И тут же я слышу треск разрываемой ткани.

Все это кажется непонятным, жутким кошмаром, из которого не выбраться и который не закончится до тех пор, пока этого не пожелает Лео. Сердце в груди бьется так сильно, что оглушает меня, погружая в свой необъяснимый ритм, уводящий от того, что происходит вокруг.

– Дай угадаю, – смеется Лео, а я невольно заслушиваюсь. Какой у него смех! Ненависть, страх и восхищение смешиваются во мне, пугая даже меня саму. – Оберон? – тихо спрашивает он, выдыхая имя уже знакомого мне демона прямо в губы.

Каким-то краем сознания я понимаю: происходит что-то неправильное и непонятное, но сосредоточиться не удается. Словно испугавшись, разум прячется на задворках сознания, уступая место инстинктам.

Его рука движется ниже, разрывая тонкую ткань рубашки. Но вместо объяснимого в такой ситуации страха я испытываю непонятное волнение. Предвкушение чего-то заманчивого, неизведанного.

– Какая ты, оказывается… – Его голос становится ниже и глубже, а дыхание – учащенней.

Мир вокруг словно перестает существовать, сжимаясь до одной маленькой точки. Мое сердце колотится в груди с бешеной скоростью. Дыхание, прерывистое и частое, смешивается с его, ровным и уверенным. Я не вижу его лица, но чувствую, как рука скользит по обнаженной коже, и под этими прикосновениями я начинаю гореть, словно дикое пламя.

– Нравится? – Тихий шепот у самого уха. – Открой глаза, милая, – ласково шепчет он, и я понимаю, что ничто не мешает сделать мне это.

В тот же миг распахиваю глаза, и сейчас мне кажется, что я тону в черной бездне, на дне которой то и дело вспыхивают и гаснут золотые смерчи. Так смотрит на меня демон, более не скрываемый никакими личинами. Словно ненужная шелуха осыпалась с внешности Лео, обнажая его истинную суть в одном лишь взгляде.

И это прикосновение к его истинному «я» каким-то образом отрезвляет меня. Как выброшенная на сушу рыба, я хватаю ртом воздух, но сказать по-прежнему ничего не могу.

– Сильная, да? – ухмыляясь, говорит он. – Посмотрим, как ты запоешь, птичка моя, когда я начну спрашивать. – Улыбка становится чуть шире, обнажая удлинившиеся клыки. – Так кто подослал тебя и что ты уже успела передать, Мири? – На моем выдуманном имени Лео сделал особенный акцент. – Отвечай. – В этот момент я поняла, что теперь могу говорить.

– Я… я… – с трудом восстанавливая сбившееся дыхание, начала я. – Меня никто не… – договорить мне не удалось, так как звонкая пощечина обожгла щеку огнем, а в ушах зазвенело так, что на мгновение я потеряла ориентацию.