Дар сгоревшего бога
Шрифт:
— Это вы сейчас так думаете, — смешливо заметил Мал. — А вот как сами туда пойдете…
— Нам с регентом нужно поговорить, — сказал Брант, кивая в сторону Тилара, который, встав на одно колено, с любопытством заглянул в башмак.
Мал вытаращил глаза.
— О, ну тогда пойду проведаю Драла. — Он потянулся к своей обувке. — Позвольте, сир…
«Конец сюрпризу Ольденбрука», — подумал Брант.
— Это волчата, — сказал он регенту. — Будут подарены вам и старосте после церемонии посвящения.
— Пещерные? — удивленно
— Я спас их от того урагана, что осаждает нас сейчас.
— Сам чуть не убился, — добавил Малфумалбайн.
Щеки Бранта вспыхнули.
Регент, обменявшись взглядом со своим бородатым другом, поднялся на ноги. Малфумалбайн подхватил башмак с яростно рычащими малышами и понес его в спальню, сказав напоследок:
— Коль понадоблюсь, мастер Брант, я тута.
Готовность великана прийти на помощь согрела мальчику сердце. Он дождался, пока за ним закроется дверь, повернулся к гостям.
— Чем могу помочь?
Тилар наморщил лоб, отчего искривились верхние полоски возле уголков глаз.
— Расскажи нам для начала о спасении волчат.
— И урагане, — добавил Роггер.
Брант глянул мельком на высокого. Тот стоял, облокотясь на каменный верх очага, держа руку на рукояти меча, вырезанной из серебра в виде змеиной головы. Рыцарского алмаза на ней не было. Тем не менее она показалась мальчику смутно знакомой.
Стараясь не встречаться с этим человеком глазами, Брант откашлялся и коротко поведал о поисках волчат, странной природе урагана и его смертоносном прикосновении.
— Он собирал таким образом силу, пока шел на юг, — заметил Роггер. — Высасывая из земли дыхание жизни.
— Я рассказал обо всем лорду Джессапу, но под сугробами после урагана мало что нашлось.
Тилар прошелся по комнате.
— Похоже, были причины, по которым нас всех занесло сюда этим ураганом. — Он развернулся на каблуках, посмотрел на Бранта. — И хотел бы я знать, почему ты оказался здесь.
— Сир? — удивился Брант.
— Как случилось, что тебя изгнали?
На этот вопрос мальчику совсем не хотелось отвечать. Растерянный, ошеломленный, он начал заикаться:
— Но… я не понимаю…
— Лучше говори, — встрял Роггер, поигрывая кинжалом. Когда он успел вытащить его из ножен, Брант не заметил.
— И что ты знаешь о черепе? — мрачно спросил высокий. — О бродячем боге?
Земля ушла из-под ног Бранта, он пошатнулся, отступил на шаг.
— Что?..
Наткнулся на стул, упал на него. Рука сама поднялась к горлу, прикрывая шрам.
Три пары глаз смотрели на него не отрываясь.
В ушах у мальчика зашумело.
— Рассказывай, — велел Тилар.
Брант потряс головой. Не в знак отказа — всего лишь пытаясь удержаться от стремительного падения в омут прошлого.
Но не удержался.
…Весна в Сэйш Мэле выпала дождливая. В джунглях хлюпало под ногами,
Тропу пятнали пробившиеся сквозь кроны деревьев солнечные лучи. Зудела над ухом мошкара, щекотала лицо и руки, заставляя то и дело отмахиваться. В ветвях бранились меж собой сварливые длиннохвостые макаки, прерываясь лишь для того, чтобы обругать и мальчиков, пробегавших мимо.
— Подождите меня! — крикнул Харп. Он отставал от друзей из-за хромой ноги — врожденного увечья, которое не исцелить было никакой Милостью.
Брант остановился, Маррон пробежал еще немного вперед. Оглянулся и сверкнул широкой улыбкой.
— Будем тащиться — опоздаем!
В полуденный колокол начиналось состязание стрелков из лука, и мастер Хорин, знаток грибов и лишайников, отпустил свой класс несколько раньше. Но чтобы успеть, все равно нужно было добираться бегом.
Накануне — в третий день турнира — победил дядя Маррона. Нынче же предстояло сразиться в охотничьем искусстве — ради этого ежегодного праздника добрая половина жителей Сэйш Мэла бросала свои дома и собиралась в Роще. Уже вручены были венки за владение копьем, кинжалом и силками, за самый быстрый бег и бесшумный шаг. Завершало праздник увенчание Охотника Пути — того, кто в результате четырехдневных состязаний окажется самым искусным. Этот венок обычно вручала сама Охотница. Но в последние несколько лун она появлялась на людях редко, сделавшись угрюмой, молчаливой и предпочитая, по слухам, уединение.
Ее надеялись увидеть в блеске прежнего величия.
Хотя бы сегодня.
Возможно, поэтому на последний тур народу собралось больше обычного. И, чтобы успеть занять хорошие места, мальчикам следовало поспешить.
Но Харп захромал еще сильнее. Он был к тому же младше остальных на два года. Когда он подковылял наконец, Брант сказал:
— Держись за меня.
Тот благодарно кивнул, навалился на него всей тяжестью.
Маррон возбужденно приплясывал на тропе, предвкушая встречу с Охотницей. Его дядю назвали в числе первых, а родню победителя тоже чествовали на помосте во время вручения венков.
Все трое снова побежали к Роще, и Харп теперь переставлял ноги быстрее.
— Скоро и ты, Брант, взойдешь на этот помост, — сказал он. — Когда четырнадцать стукнет, конечно.
Малыш считал его великим охотником. Главным образом потому, думал Брант, что ему случалось несколько раз брать Харпа с собою в лес.
Хромому мальчику такая радость выпадала нечасто. Он был слаб телом и не похож на других — тонкокостный, с острым личиком. У него было мало товарищей — в Сэйш Мэле высоко ценили лишь тех, кто быстро бегал и умело обращался с копьем и луком.