Дар учителей
Шрифт:
Наибольших успехов добились лаборатории Израиля, где на основе теории «этнической бомбы» создается оружие, которое могло бы действовать избирательно, поражая носителей определённых типов генов или узких генетических структур. В частности, в лаборатории генетического оружия в Нес-Ционском Институте биологических исследований.
Штаммы бактерий и вирусы, изменённые при помощи генной инженерии, вызывают негативные изменения в организме человека. В рамках создания «этнической бомбы» израильские учёные используют успехи медицины в идентификации отличительных генов, которыми обладают арабы, – с тем чтобы в дальнейшем создать генетически модифицированные
«Да уж, тут Карпов попал пальцем в небо. Нашел «чистый генотип», – вновь с сарказмом подумал Бегемот.
Причем гены должны быть стопроцентно унаследованы от евреев, только тогда можно говорить об их «чистоте».
– И где же теперь евреи? Им повезло – умирают быстрой смертью. Зато все остальные «нечистые» мутируют, – вдруг встрял в чтение документа Ромашев. – Здесь, конечно, Карпов сильно ошибся, но только потому, что нашей разведкой ему были представлены недостоверные данные.
«Много ты знаешь о нашей разведке!» – Бегемот стрельнул в сторону Ромашева глазами, продолжая чтение.
Лаборатории Израиля проводят работы по выделению идентификационных генов, которые могли бы безошибочно отличить представителя одной расы от другой. Вирус, проникая в организм, должен выяснить структуру ДНК на предмет наличия генетических особенностей. Если такие особенности обнаружатся, запускает механизм уничтожения. Непонятно, какими могут быть внешние проявления этого, но вирус должен изменять ДНК.
– Коллега правильно предположил о действии вируса на ДНК, – опять прервал чтение Ромашев.
Мы можем предположить, что у носителя «чистого» генотипа вирус встраивается в иммунную систему, укрепляя её своими способностями. Усиленный вирусом иммунитет получает возможность эффективно противостоять всему, чему способен противостоять сам вирус. Полагаем, что те его свойства, которые делают невозможным уничтожение вируса во «вражеском» генотипе, встают на стражу носителя «чистого» генотипа и его потомства.
– Анатолий Ефремович, а как вы думаете, кого сейчас можно отнести к «чистому генотипу»? Я полагаю, немцев? – опять не утерпел Ромашев.
– Не немцев, а арийцев. Немцы произошли от древних германцев. Основу формирования немецкого этноса составили такие германские племена, как алеманны, бавары, франки, саксы, лангобарды, маркоманы, готы, неметы, швабы и другие, заселившие в Средние века территорию нынешней Германии. Сейчас мы знаем фольксдойче, поволжских немцев, балтийских немцев, азербайджанских немцев, баварцев, саксов, швабов, немецких американцев и так далее, а крови в них понамешано всякой, в том числе еврейской. Арийцы же – это не немцы. Рядом не стояли, – пустился в объяснения Бегемот, в юности увлекавшийся расовыми теориями. – Первоначально под арийской расой понимался подтип европеоидной расы, более известный как «нордическая раса». Их родиной считалась Северная Европа. На древнем санскрите слово «арий» означает «достойный, уважаемый, благородный». Впоследствии археологи обнаружили останки древних ариев на севере России. И этим захоронениям больше лет, чем всем тем находкам, которые были сделаны в Европе. Основной постулат нацистской теории Гитлера: арийцы – наиболее чистые и совершенные люди, которые имеют превосходство над всеми остальными. Остальные – неполноценные – должны быть подвергнуты расовой гигиене, что сейчас и сделано в масштабе целой планеты. Ну, это отступление. Почитаем, что Карпов пишет дальше.
Действие вируса на «чистый генотип» позволяет предположить, что можно создать как штамм вируса, так и такой тип антивируса, который будет укреплять или изменять ДНК в определённую такую сторону, что не позволит разрушиться клетке организма. В данный период времени нашей лабораторией проводятся опыты по созданию такого антивируса. Полагаю, что он будет создан через непродолжительное время.
Профессор МГУ Карпов С.И., —
закончил чтение Бегемот. «Чёрт, какое-то дежавю! Будто я уже эту докладную читал. Где и что я мог читать или слышать об этом?»
– Читайте вторую докладную, – прервал размышления Бегемота Ромашев.
Вторая бумага на имя премьера Мышкина была примерно такого же содержания, только ещё включала финансовые расчеты необходимых денежных средств для исследований вируса и производства антидота.
– И как, Алексей Иванович, были выделены денежки? – поинтересовался генерал.
– Я полагаю, что да. Как всегда с задержкой, но были. Тогда это всё оставалось тайной, никто не подозревал о вирусе и работах израильтян, но что деньги для Карпова пришли – это точно. Я был в бухгалтерии МГУ, когда финансисты обсуждали эту тему.
«Вот так и рушатся многие тайны. По верхам – совершенно секретно, в одном экземпляре, а снизу – простое обсуждение, и всё известно», – подумал Буров, а вслух сказал:
– Ну, и почему ты думаешь, что Карпов всё-таки изобрел этот антидот? Он тут совсем об этом не пишет.
– А вот, если теперь соотнести вот эти записи, – Ромашев потряс листками с формулами, – и этими докладными, то вырисовывается такая картина. Вот, смотрите сюда, – Ромашев стал показывать на формулы и рисунки, – вот это ген человека. Вот – этот же ген, но уже изменённый вирусом. Видите? А вот этот же ген после введения антидота. Он почти как первый, но тут некоторые изменения…
– А воссоздать это на практике можешь? – азартно перешёл на «ты» Бегемот.
– Видите ли, – протянул Ромашев, – тут отсутствует целая цепь формул. Видимо, Карпов уничтожил эту страницу и хранит формулы в своей голове, так всего надежнее. Но конечная цепь гена тут представлена. Из этого можно сделать несомненный вывод, что профессор Карпов нашёл рецепт не только самого вируса, но и антидота.
Доктор так сиял, что всякий взглянувший на него мог увериться в совершенной его искренности.
– Анатолий Ефремович, а не заказать ли нам шампанского? – предложил Ромашев. – Ведь это открытие нельзя переоценить. Документы свидетельствуют о величайшем открытии, сделанном профессором Карповым, и нам несомненно надо это отметить.
– Ладно, давай закажем, но только мне виски, я не люблю шампанское, – согласился Бегемот, раздумывая о том, когда лучше доложить Элькину: прямо сейчас, завтра утром или завтра, но после поминок.
Они поужинали. Ромашев не переставал говорить о великом открытии Карпова. Он пел ему такие панегирики, что сомневавшийся ранее Буров все же уверился в гениальности Карпова и его открытия.