Дар Юпитера
Шрифт:
— Я… Ну, хочу, по крайней мере, попробовать, — увильнул от прямого ответа Рейми.
— Я рада, — сказала Белтренини. — Знаешь, где она?
— Предполагаю, что с тем стадом, в котором мы выросли, — ответил Рейми и задумался. На разных широтах ветры дуют с разной скоростью, и возвращение к стаду будет сопряжено с определенными трудностями. — Надеюсь, я смогу найти его.
— Найдешь, конечно. — Белтренини подплыла поближе и нежно погладила его плавником. — Мне приятно, когда ты рядом, Раймило. Если, поговорив с Драсни, ты не захочешь там оставаться, помни, что здесь, с нами, ты всегда найдешь дом.
— Спасибо, — сказал Рейми.
При мысли о расставании горло у него перехватило. Ему так быстро и так неожиданно стало здесь хорошо и спокойно, совсем новое ощущение.
В особенности с учетом того, что он в чужом для себя мире.
— Тогда тебе лучше отправиться в путь, — по-деловому сказала Белтренини. — Плыви, повидайся с ней.
— Непременно, — пообещал Рейми. — До свидания. До свидания, Нистреали.
— Будь осторожен, Раймило, — напряженным от волнения голосом ответила та. — Разгоняй всех вуука, которых встретишь, ладно?
— Каждый раз, когда представится случай, — с улыбкой ответил Рейми.
Прощальный взмах хвостом, и вот уже он развернулся и уплыл. Назад в зону экватора, в центр цивилизации джанска.
Потому что на самом деле он меньше всего был настроен заниматься восстановлением взаимоотношений с Драсни, даже если это в принципе было возможно. Ему требовалось срочно вступить в контакт с Фарадеем и другими людьми, а именно на Центральной Линии они прежде всегда вели с ним переговоры.
Надо полагать, только там они и могли это делать. Ему припомнилось, что были какие-то разговоры о трансляционных зондах, но ничего подобного ему не попадалось. Да, с тех пор как он порвал с Драсни и сбежал на север, люди молчали.
Однако сейчас, прожив на Юпитере пять лет, он в конце концов получил свидетельство того, что у джанска есть звездолет. Или, по крайней мере, веское основание верить в это.
Хотелось бы Рейми увидеть лицо Фарадея, когда он ему об этом сообщит. Однако никуда не денешься — придется довольствоваться лишь тем, что способен выразить голос.
— Он по-прежнему плывет на юг, — сообщил Миллиган. — Такое впечатление, что решил вернуться.
— Очень хорошо, — заявила Лайдоф.
Выражение лица, голос — все у нее было подчеркнуто спокойно, с намеком даже на наигранное безразличие.
Но в глазах появился блеск, от которого по спине Фарадея пробежал холодок. После стольких лет тайных надежд, горячих споров и безумных теорий у них в конце концов появилось доказательство, пусть даже пока на уровне фольклора, реального существования звездолета джанска.
И Лайдоф хотела заполучить его. Хотела очень, очень сильно.
— Сколько времени у него займет возвращение на экватор? — спросила она.
— Трудно сказать, — ответил Миллиган. — На то, чтобы забраться так далеко на север, у него ушло месяца два, но тогда он не торопился. Если он будет двигаться с той же скоростью, то ему понадобится месяц. А может, и меньше.
— А может, и больше, — вклинилась в разговор Макколлам. — Такое впечатление, что в экваториальной зоне разнообразие и концентрация съедобных растений ниже, чем там, где он сейчас. Зато вуука у экватора больше, или, по крайней мере, они нападают чаще. Уворачиваясь от них, он, безусловно, потеряет время.
— Ну, на самом деле это не имеет значения, — заявила Лайдоф. — Теперь мы знаем, что звездолет есть. Проблема сводится к тому, чтобы найти его.
— Что вовсе не так просто, — заметил Фарадей. — Могу я поинтересоваться, как вы собираетесь решать эту проблему?
— На данный момент этот вопрос в стадии обдумывания, — рассеянно ответила Лайдоф, изучая дисплеи. — Миссис Макколлам, вам известно, где сейчас прежнее стадо Рейми?
— Да, — ответила Макколлам. — Они немного впереди нас, но мы по-прежнему не теряем их из вида. Конечно, его состав отчасти изменился.
— А эта самка… Драсни… она все еще с ними?
— Да, арбитр, — ответила Макколлам. — И беременна третьим ребенком.
— Вы планируете дать Рейми возможность поговорить с Драсни, прежде чем вступить с ним в контакт? — спросил Фарадей.
Ответ Лайдоф удивил всех.
— Я вообще не собираюсь вступать с ним в контакт. При желании я могла бы сделать это уже сейчас.
Фарадей нахмурился.
— Тогда какую роль играет местоположение стада?
— Именно этому стаду больше всего известно о Рейми, — ответила Лайдоф, задумчиво играя рубиновым кулоном, который она всегда носила. Глядя на ее пальцы, Фарадей, как обычно при виде этого кулона, испытал легкий приступ тошноты. Слишком похож был яркий красный камень на каплю крови. Зная Лайдоф, можно было не сомневаться, что не ее крови. — Поскольку лидеры джанска выбрали именно их, можно предположить, что вожакам этого стада больше других известно о человечестве. Это должно облегчить предстоящие переговоры.
— А-а… Так мы собираемся вести переговоры со стадом. — Фарадей кивнул с таким видом, словно и впрямь понимал, что задумала Лайдоф. — И о чем мы будем с ними разговаривать?
Лайдоф бросила на него быстрый взгляд.
— Вам никто не говорил, что вы задаете слишком много вопросов, полковник?
А вам никто не говорил, что я по-прежнему официально возглавляю проект? — мелькнуло в голове Фарадея.
— Меня беспокоит судьба Рейми, — вместо этого сказал он. — Хотелось бы знать, какое место отведено ему в ваших планах.
Лайдоф снова уставилась на дисплеи.
— Что наводит вас на мысль, что ему в них вообще отводится какое-то место?
— Он — часть проекта «Подкидыш», — напомнил ей Фарадей. — Что бы мы ни затевали, необходимо учитывать, как это скажется на его благополучии.
— Тем более что он доберется до стада примерно тогда же, когда будет готов ваш зонд, — добавил Бич.
Голова Лайдоф молниеносно развернулась в его сторону, точно у гремучей змеи, готовой нанести удар.
— Что вам известно об этом зонде? — спросила она.