Дар
Шрифт:
– Можно, - я нервно сглатываю, - если это ангел смерти.
– Прекрати, - губы Макса накрывают мои.
– Да, все что ты мне рассказала и все, что я вижу, больше чем «странно», но не думаю, что ангел смерти пытался бы спасти незнакомца от злого рока.
– Спасибо, - тихо шепчу я, а в голове продолжает звучать бессчетное «спасибо, спасибо, спасибо…».
– За что?
– За то, что не сбежал. За то, что в твоих глазах и словах я не нахожу отвращения к себе. За то, что…
– Чш-ш-ш… - ладонь макса ложится мне на рот.
– Уверен, ты бы поступила так же. Я не могу запретить себе тебя любить только
А вот я совсем не уверена. Не знаю, как поступила бы я.
Не верю собственному счастью. Теперь я не одна. Теперь у меня снова есть - «МЫ».
Наши губы вновь соприкоснулись. Приличный разряд тока приятно покалывает все тело. Каждый новый поцелуй становится более настойчивым, требовательным, жадным. Напряжение растет. Мне кажется, еще немного и я сойду сума: от счастья, наполнившего меня, словно давным-давно опустевший сосуд; от желания, которое совсем скоро будет удовлетворено; от, впервые сладостной, боли между лопаток…
Мы словно самые мощные магниты, которые нереально оторвать друг от друга. Я задыхаюсь от каждого прикосновения рук и губ Макса. Он пьет меня, будто живую воду, а я понимаю, что готова быть ЕГО источником до конца своих дней…
В какой-то момент сил не остается. Абсолютно нагая и бесконечно счастливая, я сладко потягиваюсь на диване. Крылья повторяют движение рук, накрывая их собой. Странно, но душераздирающей боли больше нет. Только отголоски.
– Они прекрасны, - Макс проводит рукой по перьям.
Мне приятно это слышать, но все же к этому еще нужно привыкнуть. В мозг, видимо, тут же поступает какой-то импульс, от чего крылья быстро складываются. Я не контролирую это. Теперь мне хочется повторить их движение - сжаться в клубочек и спрятаться. Все равно не чувствую себя в полной мере человеком. Все равно, что бы ни говорил Макс, я прекрасно понимаю что меня с трудом можно назвать «нормальной», а «прекрасной»... Пусть я не монстр, у меня не рога и клыки, а крылья, но это неестественно, аномально и неправильно.
Поворачиваюсь лицом к Максу и натягиваю плед до шеи.
– Прости, но мне нужно время. Мне понадобился почти месяц, чтобы просто научиться смотреть на себя в зеркало без отвращения и страха. А чтобы я смогла выдерживать твой взгляд на своих… своих…
– Я все понимаю.
– Рука Макса касается моего подбородка.
– Просто хотел что б ты знала, с крыльями или без, ты моя. И, поверь, я говорю это не ради твоего спокойствия. Хотя и это немаловажно.
Между нами происходит второй любовный раунд… третий… Все происходит словно последний раз в жизни. Мне почти удается забыть обо всем и только крылья, тянущиеся к небу всякий раз, когда я достигаю наивысшего пика блаженства, не дают забыться до конца.
На рассвете, полностью обессиленные, мы засыпаем в объятиях друг друга. Прежде чем сомкнуть глаза, мысленно обращаюсь ко всей вселенной, благодарю за Макса.
Впервые за бесконечно долгое время мне удается выспаться по-настоящему - без кошмаров, тревог, криков. Спать в объятиях Макса все равно, что в самом надежном бункере. Сон такой крепкий и такой сладкий… Я чувствую себя почти нормально, если бы не … Боль до конца не отпускает, кожу на спине по-прежнему затягивает в живой, тугой корсет. Но это уже не беда, важно другое - я уже не одинока. Больше нет.
Просыпаюсь от ощущения холода. Зябко и противно. Раскрываю глаза. Рядом с собой не обнаруживаю никого, только смятый плед и несколько подушек. Сердце начинает нервно колотиться, в душу пробираются крысы паники.
Потирая глаза, обмотав вокруг себя плед, бреду на кухню, попутно заглядывая в ванную и туалет - везде пусто. Практически одной ногой стою над пропастью отчаяния. Я не смогу пережить трусость Макса. Если после всего, что вчера между нами было, после всех тех слов, близости, ОН сбежал от меня как самая последняя сволочь, чего ожидать от других? Не знаю что хуже - быть затворницей или стать брошенной затворницей?
Возвращаюсь на диван, он все еще хранит аромат тела Макса. Аромат минувшей ночи. Аромат секса.
Макс…
А чего я ожидала? Трахнуть чудище это почти тоже, что быть чудищем - так же уникально. А вот любить меня, его никто не в силах заставить.
Вою - по-настоящему, искренне и со страстью. ВОЮ - разрывая тишину моего склепа доводящим до отчаяния криком. Да, мой дом отныне - мой склеп. А я наполовину животное. А животные, когда им невыносимо больно - воют. Вот и я даже не пытаюсь сдержать себя. Несколько лет назад я отдыхала в горах. Спускаясь на лыжах, я заметила в небе огромную птицу, она встревоженно кружила и издавала на столько отчаянные крики… Тогда, помню, мое сердце сжалось, такой пронзительной тоски мне еще не доводилось слышать. Только теперь я понимаю ту птицу. Невыносимую боль, обиду, тоску, отчаяние, безысходность, по-другому просто не выразить.
Смотрю на зеленый ковер. Нет сил даже сползти на пол. Прижимаю колени к животу, вжимаясь в спинку дивана, пытаюсь найти успокоение в его объятьях.
Макс…
Макс…
Макс…
Как же так можно?
Хватаю подушку. С силой сжимаю ее в кольцо своих рук. Засовываю один конец в рот. Может хоть это поможет вернуть в дом тишину.
Что это?
Ухо касается чего-то холодного. Металл в постели? Вытягиваю руку. Достаю из под головы мобильный. Входящих сообщения два.
«Ты так сладко спала. Знаю, что в последнее время тебе это не удавалось, поэтому даже не пытался разбудить. Срочно вызвали на лед. Проснешься, звони. Люблю».
Вторым сообщение был просто смайлик сжимавший в руках букет цветов.
Лицо растягивается в улыбке. На глаза выступают слезы.
Дура.
Что остается сделать с собой после подобного? Удариться головой о стену? Возможно, но вряд ли это придаст больше уверенности в себе, в НЁМ, в новой жизни. Думаю, я еще не один раз доведу себя до последней степени отчаяния не обнаружив Макса рядом, не дождавшись от него звонка, не получив вовремя сообщения. Страх потери еще долго будет преследовать меня. Должно пройти время. Должно пройти немало времени, чтобы я по-настоящему поверила, что меня и такой можно любить. Наверное, сначала я сама должна научиться относиться к себе не как к выродку. Любить человека, безгранично довериться ему - бесценно, но когда это доверие предают или этот человек перестанет тебя любить, или просто в один миг исчезнет из твоей жизни - невыносимо. Не знаю, случись со мной подобное, смогла бы ли я выстоять.