Дарители: Дар огня. Короли будущего. Игра мудрецов. Земля забытых. Сердце бури
Шрифт:
– Что за дрянь тут творится! – простонал Джетт, безуспешно пытаясь залезть на ближайшее дерево: оно всеми ветками спихивало с себя его руки.
Генри перекатился по земле, уходя в сторону. Он чувствовал: с каждой секундой становится холоднее, будто что-то вытягивает из воздуха тепло. Лиса пыталась придавить его к земле и вцепиться ледяными зубами в горло, и Генри, схватив подвернувшуюся под руку корзину, ударил ее по морде. Из корзины высыпалась куча разноцветных носков, братья завопили, лиса бросилась снова – и Генри всадил нож ей в грудь. Лиса рассыпалась
Лиса растаяла, и на несколько секунд все стихло. А потом Генри оглянулся на влажный ледяной хруст и застыл. Несколько деревьев, стянувшись вместе, превратились в медведя – таких огромных он не видел даже в горах. Генри сделал шаг вперед, пытаясь не показать страха и лихорадочно соображая, что же делать. Невозможно убить лед, это не выход, нужно другое решение. Одна мысль не давала ему покоя, и он ухватился за нее: если в этом лесу все может превращаться во все, то что, если…
– Ты и есть королева льда, – сказал он медведю. Слова вырвались, прежде чем он успел подумать, как глупо это звучит.
Медведь замер, а потом начал перетекать во что-то другое, менять форму прямо на глазах, и через секунду на его месте, пригнувшись, как перед прыжком, сидела женщина. Сквозь нее неясно просвечивал лес, ледяное платье облепило ноги, прозрачные волосы висели до земли. Испуганное поскуливание братьев стало громче.
– А ты умен, как твой хозяин. – Голос у нее был низкий, хрипловатый, неподходящий для этого тонкого, будто стеклянного, тела. – И такой же наглый, раз посмел сюда явиться.
– Освальд мне не хозяин, – перебил Генри, натягивая перчатку. За последние дни он, кажется, потерял способность удивляться хоть чему-нибудь.
– Глупая ложь. Все знают: когда появится человек с огненным прикосновением, он станет новым воином Освальда. Но я не думала, что ты появишься так скоро.
– Я лучше сразу уточню: с потери Сердца прошло триста лет, – вспомнив Тиса и Пальтишко, сказал Генри. – А проснулись вы, потому что Барс вернулся.
Злоба на ледяном лице сменилась недоумением, и Генри решил закрепить успех:
– Когда Сердце пропало, Освальд и вас тоже пытался убить, верно?
– Он пытался сжечь лес, – процедила она, выпрямляясь во весь рост. – Со всех сторон разложил костры. И после этого ему хватает наглости посылать сюда своего воина. Хорошо, что ты не бессмертный. Отсюда ты живым не выйдешь.
– Меня не он прислал.
– Эй, мы избранники Барса, нам подсказка нужна! – закричал Хью. Он, кажется, уже пришел в себя. – Этих двоих можешь морозить сколько влезет, а нам говори, где подсказку искать!
Королева льда презрительно посмотрела на них:
– Еще одна парочка лжецов. Вы струсили и не приняли бой, он таких не выбирает. Я узнаю избранника Барса,
– Это я и есть.
Она хрипло засмеялась:
– Думал, я поверю? Есть добрые герои, есть злые. Нельзя быть тем и другим сразу.
– Барс, видимо, так не считает, – вырвалось у Генри, но он сразу об этом пожалел: мороз усилился так, что стало больно дышать.
– Не смей упоминать его имя, грязный лжец. – Королева оказалась прямо перед ним. – Сегодня чудесный морозный день. Приятной прогулки и холодных снов.
И прежде чем Генри успел сказать хоть слово, она рассыпалась на осколки и бесследно растворилась в обледеневшей земле.
– Эй, леди, секундочку! – Джетт взял ближайший куст за ветку и заговорил прямо в нее: – Вы не поняли! Он не врет!
Куст отвел ветку назад и наотмашь ударил его по лицу.
– Да уж, встречал я холодных девчонок, но не настолько же. – Джетт потер щеку и тоскливо огляделся. – А разве сейчас не должен появиться Барс и сказать: «Он правда избранный, отдайте ему подсказку»?
– Видимо, нет, – протянул Генри, размышляя, в какую сторону лучше пойти. Если из этого леса есть выход, он его найдет.
Но лес будто услышал его мысли. В следующую секунду произошло такое, что Генри похолодел: все деревья сжались, потом распрямились снова, но уже совершенно другие и на других местах. Поляна изменилась до неузнаваемости, будто мир крутанули, как карусель.
– И что это было? – упавшим голосом спросил Джетт, пятясь от ближайших деревьев.
– Она показывает, что не выпустит нас, – медленно произнес Генри. Холод теперь был такой, что воздух обжигал горло. – Нельзя выйти из места, которое все время меняется.
Он вдруг понял, что братья как-то притихли, оглянулся и понял: когда мороз усилился, они, кажется, примерзли к дереву. То по-прежнему стояло посреди поляны, не изменившись ни единой веткой. Братья были уже даже не белые, а синеватые, будто лед начал замораживать их изнутри.
– Мы тут умрем, – начал Джетт, дыша на посиневшие руки. – На этот раз нам точно конец.
– Я все ждал, когда ты это скажешь, – пробормотал Генри. – Ладно, пошли.
– Ты, может, не заметил, но мы теперь даже не знаем, откуда пришли! Куда ты хочешь идти?
– Куда угодно. Когда холодно, надо двигаться, ты сам говорил.
– Тогда мы были под стеной постоялого двора, а не в жутком заколдованном лесу, – сказал Джетт совершенно серьезным голосом.
Генри повернулся к нему:
– Слушай, она сама сказала: ей нравятся сильные и храбрые. Единственный способ убедить ее, что мы ей не врали, – принять ее игру. Идти вперед. Не трусить и пройти через лес.
– Да тут даже дышать больно! Мы замерзнем и помрем…
– Тогда садись и начинай прямо здесь, – резко перебил Генри и тут же приказал себе успокоиться. Он уже понял, что лес откликается на злость и страх. – Эй, вы, – подходя к братьям, сказал он, – пойдете с нами.