Даррелл. Тетралогия
Шрифт:
— Спасибо за уделенное время, — ответил на тяжелый взгляд директора жрец в алом, — мы сожалеем, что наша миссия не увенчалась успехом в полной мере, но вы, вероятно, правы. Да будут к Четверо к милостивы к вам и вашему интернату.
Два человека в ярких туниках прошли мимо, обдав меня ароматом благовоний, и как только за ними закрылась дверь, я попытался выяснить, от чего же уберег меня Макар Тимурович:
— Что такое проверка души?
— Ты всерьез думаешь, что я буду читать тебе лекцию? — густые брови директора удивленно поднялись, — Если хочешь что-то узнать, для этого есть библиотека
Громовым возгласом меня едва не сдуло со стула. Такой бы глоткой да мед пить, не человек — акустическое оружие.
Сдерживая порывы вприпрыжку свалить из кабинета, я все же сперва оделся, нацепил на себя знак Четырех и попрощавшись, вышел в коридор, где наткнулся на замершего Леонида. Куратор, казалось, никуда и не уходил и все это время стоял возле двери.
— Слуги Четырех приезжали сюда ради тебя? Зачем?
— На одержимость проверяли, — не стал я скрывать, — но они зря потратили время, чист я, как стекло.
— Плохо смотрели, — процедил Леонид, и хотел было уже отвернутся, но я его перехватил.
— Наставник, ваше отношение ко мне обусловлено моим происхождением?
— Обусловлено… — будто пробуя слово на вкус произнес мужчина, — Семь лет назад, когда меня только привели сюда, я таких фразочек даже не слышал, не то чтобы понимать их. Ты — потомственный дворянин и этим все сказано. Мы — те, кому князь даровал титул за службу, никогда не станем вам ровней. Мы — изгои, способные только на вечную службу здесь или на границе. И как ты думаешь, что я чувствую, глядя на тебя?
«Видимо зависть» — мелькнула мысль, но озвучивать ее я естественно не стал, а вместо этого сказал:
— Людей стоило бы оценивать по поступкам, а не по происхождению. Уж вы-то это должны понимать.
— Поучи меня еще тут! — оскалился Леонид, — А ну марш отсюда, гонг уже прозвучал, а за опоздание у нас полагается наказание, если ты не забыл.
На урок я успел вовремя. Да и сложно опоздать на занятие к тому, с кем только что вел беседу. С другой стороны, лучше бы я вообще не приходил. Леонид так нагрузил меня, что через час я еле стоял на ногах, а к концу этого издевательства думал, что сдохну, но послаблений или снисхождения просить не стал принципиально, выполняя все упражнения, что заставлял делать наставник.
Такое поведение куратора незамеченным не осталось, и после того, как гонг ознаменовал конец мучений, ко мне подошел Витек и осторожно спросил:
— Ты чего, у Леонида любимую шпагу сломал? Чего он на тебя сегодня взъелся?
— Язык надо за зубами держать, — с трудом отдышавшись, ответил я. — Сука, сколько раз я уже себе говорил, не учи других жизни, только хуже будет.
— Ну ты даешь, — ахнул Витек, — а говоришь, это у меня язык быстрее головы работает. Это ж, надо ученик учит наставника. Дурак — одно слово.
— Витек! Иди к Пятому, — озвучил я местное ругательство. — Помоги лучше встать.
После тренировки ноги слушались как-то через раз, так что протянутая рука оказалась весьма кстати. Надо ли говорить, что до столовой мы с Витьком, добрались последними.
С болтливым пацаном у нас сложились вполне дружеские отношения. Хотя, если называть вещи своими именами, постоянное присутствие Витька
После столовой и небольшого перерыва последовал урок чтения, где я наконец смог узнать, что же такое проверка души, да и вообще, постарался найти информацию про одержимых и методах их поиска.
Книга, по интересующей меня теме хоть и не сразу, но нашлась. Религиозная литература занимала совсем небольшую полку среди множества шкафов библиотеки, совмещенной с учебным классом. И пока мои одногруппники с трудом, по слогам осваивали сложный для них навык, я с головой погрузился в чтение.
Через час я понял одну крайне неприятную вещь — визит жрецов очень мало походил на обычную проверку на одержимость. Выяснилось, что злые духи, порожденные магическим полем, или души умерших грешников действительно могли вселяться в больных людей и младенцев. Чтобы этого не произошло, кстати, дети до года обязательно одевались в рубашки, прошитые четырьмя цветными нитями, оберегающими от любого злого духа. Но, как оказалось, чтобы эти темные сущности смогли укорениться и начать свою разрушительную деятельность, должно пройти не меньше трех месяцев, да и то, первые полгода — это никак не будет проявляться. Так что служебное рвение жрецов по отлову одержимых, вообще не вязалось с их обычным поведением. Отсюда следовал один неприятный вывод — пришли они сюда с другой целью. А прочитанное о процедуре проверки души, мои подозрения только подтвердили.
Стандартная проверка на злых духов велась тем странным амулетом, похожим на плоскую тарелку. Если центр диска начинал светиться, это служило сигналом к процедуре изгнания. И чаще всего результат, показанный амулетом, всех устраивал, но в исключительных случаях проводилась, так называемая, проверка души, которая выявляла любой, даже самый незначительный контакт с человека с потусторонними силами.
Как проводится процедура, в книге не описывалось, но там говорилось, что душу испытуемого разбирают чуть ли не по частям, чтобы потом собрать обратно. И ничего хорошего она для человека не несет. Именно поэтому жрецы могли прибегнуть к ней только после согласия родственников, ну а к дворянину применять такое было вообще чем-то из ряда вон выходящим.
Кажется, Макар Тимурович меня спас. Жрецы явно искали человека, проникшего в их мир, иначе зачем такая срочность и необходимость в губительной для души процедуре? Не зря я в интернат перебрался. Ой не зря. Зуб даю, любой на выбор, что останься я дома у Гордеевых, тетушка разрешила бы жрецам делать со мной все что угодно, и на этом история Даррелла Фишера, подошла бы к концу. Сомневаюсь, что с пришельцем из другого мира кто-то будет церемониться. Если меня поймают, то в лучшем случае, проведу остаток жизни в темнице, а скорее всего придушат где-нибудь по-тихому и все. Так что из интерната, где мне обеспечена защита от служителей Четырех, сваливать категорически запрещено.