Дары ангела
Шрифт:
– Потому что он полицейский?
– Конечно. Поверь, так будет лучше и для нас, и для него.
Остаток вечера мы строили планы и предположения о том, какие ценности могут содержаться в склепе семьи Мещерских.
Проснулись мы рано и одновременно. Вероника сетовала на нервозность перед решающими событиями. Она стремилась скорее узнать, замешан ли Максим во всей этой истории, или мы его подозреваем зря.
Я размышляла о дальнейших действиях «крепыша» и его сообщника или сообщников, кто бы они ни были. Наблюдая за двором и улицей из окон квартиры,
Тезка позвонил около одиннадцати утра и сообщил, что назначил встречу в час дня, как и договаривались, на заброшенной стройке. Я тут же стала собираться, прихватила оружие, наручники, на всякий случай набор звездочек.
– Нужно было дать Женьке более четкие инструкции. Например, разрыв между временем звонка и встречи должен составлять минимум часа три, – сетовала я на ходу, – можем не успеть.
– Что не успеть? Стройка рядом, до встречи два часа.
– Осмотреть место встречи, – начала перечислять я, – придумать, куда спрятать тебя, пока я захватываю «языка», стараясь уберечь резвого тезку. «Крепыш» тоже может явиться не один. И если он совсем не дурак, то придет на стройку немного раньше, чтобы оглядеться. Вот почему времени немного.
– Тогда давай пойдем быстрее.
– Слушай, Вероника, никогда тебя не спрашивала, ты стрелять случайно не умеешь? У меня есть запасной револьвер…
– Даже в руках никогда не держала.
– Тогда отпадает, еще пальнешь с испуга в себя или кого-то из соратников.
Болтая, мы дошли до стройки. Чуть в стороне от домов, обнесенная полутораметровым металлическим забором, стройка действительно находилась в середине переулка, недалеко от центральных улиц. И на самом деле была уединенным местом. На этом и кончались ее достоинства. Проникнув на территорию сквозь одну из многочисленных щелей, мы убедились, что прятаться здесь совершенно негде. Пустырь, в середине которого начали рыть котлован. Нет ни остатков старого строения, ни завезенных строительных материалов, ни брошенной техники.
– Придется немного скорректировать план, – заявила я, набирая номер Муромцева.
– Женя, что ты придумала? – изнывала от любопытства Вероника.
– Сейчас приедет Василий, тезка подтянется, тогда и расскажу всем сразу.
Мы тесной компанией расселись в неприметном полицейском «газике», припаркованном в тихом дворике, по соседству с заброшенной стройкой.
Муромцев хмурился, водитель молчал, Женька настороженно косился то на полицейских, то на меня. Вероника маялась, я ухмылялась.
– План предельно прост: Женька, – кивнула я в сторону паренька, – идет на встречу к назначенному времени. В руках у него, разумеется, пустая сумочка Вероники. – При этих словах мальчишка насупился и потрогал рукой все еще припухший нос.
– А когда я, дамочки, обещанное получу? – буркнул подросток.
– Разумеется, в самом конце нашей операции, после подписания последнего протокола. И не перебивай, будь добр, времени мало. Я держусь рядом с тезкой. Если «крепыш» подстрахуется и явится на встречу раньше, все равно не тушуйся, смело заходи на территорию стройки, помни, я рядом, и ничего не бойся.
– Женя, – подала голос Вероника.
– Что? – гаркнули мы одновременно с тезкой.
– Я к Евгении Охотниковой обращаюсь.
– Слушаю внимательно, – улыбнулась я.
– Ребенок… – Вероника замялась и покраснела.
– В заборе этой стройки дыр, как в решете. Я буду все видеть, держаться рядом, и с мальчишкой ничего не случится, обещаю. Василий, к тебе убедительная просьба: не вмешиваться, пока я не позову. И беречь Веронику, которая останется здесь, с вами. Машина припаркована удобно, скрыта от любопытных глаз и одновременно находится недалеко.
Капитан, услышав сжатую версию моего плана, напрягся, собрался было возражать, потом вроде бы передумал. Но не выдержал:
– Тебе может помощь понадобиться.
– Ничего подобного, не вздумай оставить Веронику без защиты, а я справлюсь. Все, нам пора. – Я бросила взгляд на часы, и мы с тезкой выбрались из машины.
Мальчишка нервничал, но пытался скрывать, что ему не по себе, и бодро размахивал сумочкой Вероники.
– Эта дамочка, которая жалостливая, за меня переживает?
– Ее зовут Вероника. Ты бы сумочку запихнул под ветровку, будто прячешь, а то смотрится странно.
– Я не ребенок, – буркнул мальчишка.
– Конечно, нет, ты не обижайся, моя подруга просто беспокоится, – болтая, мы дошли до арки двора, и я пропустила тезку вперед, – давай, ты к воротам, я осмотрюсь и пойду вдоль забора. Если «крепыш» уже на стройке, ты его сразу увидишь. Заговори с ним и подходи уверенно, но не слишком быстро.
– Понял, а что сказать-то?
– «Привет» подойдет. И помни, ты веришь в историю с розыгрышем и пришел отдать сумочку и получить обещанное вознаграждение. Ну, давай!
Тезка направился к воротам стройки. Я осторожно огляделась, поблизости никого подозрительного. Конечно, сообщник «крепыша» может засесть на одном из чердаков близлежащих домов, подойдет и лестничная клетка любого этажа, выше третьего, но всех вариантов не просчитаешь. Я двинулась по направлению к стройке, огибая вход и держась возле забора, дошла до ближайшего лаза и осторожно заглянула. Женька тем временем вошел в ворота. «Крепыш», уверенно расставив ноги, стоял возле края котлована.
– Привет, – от нервного напряжения пискнул тезка и медленно двинулся вперед, к «крепышу».
– Хорошее место ты выбрал для встречи. Одно неясно, почему мне нельзя было прийти ночью к подсобке магазина?
– Там всю смену то продавцы, то фасовщики, то грузчики вертятся, на перекур выбегают. Станут болтать всякое. Оно мне надо?
Женька подходил все ближе. А я понимала, что мое положение не совсем удачное. Стоит только проникнуть на стройку, «крепыш» увидит меня и, разумеется, узнает. Нет, обнаруживать себя рано, он должен начать действовать. Конечно, можно еще пройти вдоль забора, зайдя «крепышу» за спину, но, удаляясь и оставляя их без внимания хоть на миг, я рискую мальчишкой.