Давай навсегда?

Ли Георг

– Я… – хотел было что-то сказать, но слова застревали в горле.

– Паш, блин…. Я знаю, что вел себя как придурок. Я знаю, что сделал много вещей, за которые ты меня должен был, по меньшей мере, избить в мясо. Но… Да блять!

Костя откинулся на подушку и тяжело задышал. Закрыл ладонями лицо, что-то орал закрытым ртом. Пашка просто лежал, ощущая, как по телу разливается приятное тепло. Неужели Костя сделал первый шаг к примирению? Это было… Это было фантастически! Но… Было огромное но. Два года между ними – это вообще не шутка. Они стали совсем другими людьми. И после всего случившегося верить

Титову… Пашка не мог так просто сдаться.

– Паш, – тихо произнес Титов, вновь поворачиваясь на бок и заглядывая в глаза Короткову. – Ты хоть капельку хочешь? Ну… Чтобы мы снова стали друзьями?

Да что там капельку! Пашка был готов из трусов выпрыгнуть, лишь бы снова вернуть все, что было. Но не хотел вот так сразу. В нем проснулась стервозность, которой никогда в жизни не было.

– Костя, – начал Пашка, пытаясь спрятать ухмылку. – Я много чего натерпелся от тебя за эти два года. И не нужно отрицать, что ты здесь вообще не при делах. Согласись, твой косяк.

– Мой, – кивнул Костя, скривившись. – Но в свое оправданием могу сказать, что сделал это не просто так… У меня были причины…

– Я не хочу знать о причинах, – отрезал Пашка. – Ты знатно попортил мне жизнь, Титов. И если хочешь снова быть моим другом, как тогда… То придется меня завоевать!

Хоспади, как пафосно звучало! Будто принцеска, етить-тарахтеть. Но ладно, похер, погнали.

– Каким же образом? – хитро прищурился Титов. – Как я могу… ммм… заслужить твое прощение? – На этих словах он склонился над Пашкой так низко, что Коротков почувствовал на своих губах его горячее дыхание. Вот черт! Неудивительно, что ему все девчонки готовы дать, потому что даже Пашка вдруг понял, что в трусах у него стало влажно. Мурашки по коже отплясывали лезгинку, член дернулся и начал активно поднимать ткань трусов. Блять, блять, блять! Не на Титова же у него должно вставать! Он же друг и… мужик, блин! Здоровенный такой мужик! Ладно, можно списать это на девственный недотрах и ничего такого. Пашка судорожно сглотнул, но взгляда оторвать не мог. Костя действовал на него как удав на кролика.

А удав прекрасно справлялся со своей задачей. Обшарил взглядом по всему лицу Пашки, улыбаясь так соблазнительно, что любая бы на месте Короткова умоляла бы о том, чтобы Костя тут же поимел ее. Но Пашка не такой, он кремень, он нормальный пацан со своими пацанскими правилами и никакими штучками не свести его с праведного гетеросексуального пути. А Костя прикоснулся кончиком носа к носу Короткова, а потом и вовсе потерся им о щеку. Пашка только всхлипнул.

– Желание, – пискнул Пашка. Титов изумленно уставился на Короткова. – Ты должен доказать мне, что это не очередная твоя игра, что ты не хочешь в очередной раз меня подставить, кидануть, полоскать мое имя по всей округе.

– Желание? – усмехнулся Титов. – Одно?

– Нет! – выпалил Пашка. Сама идея ему вдруг начала жутко нравится. – Пять. Пять гребанных желаний. И только когда ты их все выполнишь, тогда и поговорим о примирении.

– Ты сейчас серьезно, что ли? – Титов нахмурился. – Я должен доказывать тебе, что я на полном серьезе хочу с тобой дружить?

– Именно, – кивнул Пашка. – Только так. Или мне напомнить о всем дерьме, что ты для меня сделал?

– Ладно, – примирительно сказал

Костя. – Хорошо. Если ты именно так ко мне относишься…

– Что, струсил? – усмехнулся Пашка.

– Я? – хмыкнул Костя. – Ты будто бы забыл, какой я.

– Я-то помню, какой ты. Поэтому и пять желаний. Выполняешь – и мы снова друзья.

– Ты же знаешь, что я их выполню, – усмехнулся Титов. – Не боишься, что я могу что-то потребовать взамен?

– А чего мне бояться? – пожал плечами Пашка. – И ты ничего не попросишь. Если ты действительно так хочешь со мной дружить, то будешь хорошим мальчиком.

– О как… – протянул Титов. – Ладно, я принимаю твои условия. Берегись, Пашка, твое сердечко будет завоевано!

– Да, да, – фыркнул Пашка. – Хрен тебе, а не сердечко.

– Ну, хрен так хрен, – пошло улыбнулся Титов.

– Блять, Кость, хватит елозить своим хером по моей ноге, а? – скривился Пашка. – Бесит.

– Фу, какой нежный, – проворчал Костя, но все же отстранился от Пашки. – Ладно, давай спать. Ты попал, Пашка, я тебя все равно отобью.

Пашка ухмыльнулся и закрыл глаза. Сразу стало так легко и приятно на душе. Отобьет, конечно. У кого? Хотя звучало это, если честно, так себе… Неужели Костя не брезгует разнообразить свою сексуальную жизнь парнями? Или это просто все спектакль, чтобы позлить Пашку. Отобью, сердечко завоевано… Но на это будет интересно посмотреть, потому что Пашка уже придумал план мести за все два года мучений. Берегись, Титов! Будет очень весело!

Глава 6.

Утром Коротков проснулся от молодецкого храпа, льющегося прямо в ухо. Пашка поморщился: Титов снова обнимал его поперек груди, утыкаясь носом в волосы. Горячее дыхание жгло кожу, барабанные перепонки грозились лопнуть от храпа. Костина нога была аккурат между ног Пашки, а утренний стояк опять упирался в бедро. Пашка смачно выругался и отпихнул от себя Титова. Тот фыркнул сквозь сон, цепляясь по инерции за Пашку, почти вгрызаясь пальцами в живот и грудь, но на кровати не удержался – свалился на пол с грохотом, утянув за собой одеяло.

– Та блять!

Пашка хихикнул, прикрывая свое утреннее возбуждение. Хорошо, что он не как Костя, хотя бы в трусах спит. Потянулся за штанами.

– Ой, мог бы и не прикрываться, че я там не видел, – раздалось недовольное ворчание за спиной.

Пашка обернулся. Сонный Титов представлял собой умилительное зрелище. Над кроватью возвышалась только верхняя его часть, по грудь. Одной рукой он тер ушибленный затылок, который пострадал от падения, второй прикрывал зевок. Черт возьми, до чего же он милый все-таки. Пашке всегда нравилось наблюдать за ним по утрам, когда он заспанный. А еще приятнее, когда он улыбался.

– Доброе утро, – Костя сфокусировал взгляд на Пашке и улыбнулся.

В самое сердце. Прямое попадание. Пашка прикусил губу, чтобы не заулыбаться как идиот. Нет, нет, не так легко. Он так просто не сдастся, не попадет под обаяние Титова.

– Доброе, – буркнул Пашка, вставая с кровати. – И много чего ты не видел.

– Вряд ли что-то сильно изменилось за два года, – пожал плечами Титов, все еще улыбаясь.

– Титов, ты последний раз меня видел голым в школе в душе, але! С тех пор прошло не два года, а почти пять лет!