Давай сыграем… в любовь…
Шрифт:
— Вельзеер, приступайте! — распорядился Рудольф.
— Твое имя? — шеф жандармерии в упор смотрел на труп. Фиолетово— синие губы зашевелились, но не произнесли ни звука. Мужчины переглянулись.
— Что происходит?
— Я не знаю, Ваше величество! Он должен отвечать, но вы сами видите…
— Возможно какое— то побочное заклятие? — предположил адъютант, шеф жандармерии покачал головой:
— Нет, я бы почувствовал!
Газетчик все еще шевелил губами…
— Рудольф, он не может говорить! — сообразила вдруг
Все трое посмотрели на девушку, затем перевели взгляд на Герольда.
— Её Светлость права, — заметил Вельзеер.
— Принесите бумагу и карандаш, — распорядился Рудольф. Приказ был исполнен незамедлительно. Повинуясь знаку императора, шеф жандармерии дал писчие принадлежности мертвому газетчику:
— Напишите свое имя.
«Герольд цу Сиверз»
— Кто вы?
«Газетчик»
— Вы помните, как вы умерли?
«Я шел домой. На меня напали»
— Кто? — Рудольф слегка подался вперед.
«Не знаю. Большая собака… или волк»
— Когда?
«Этой ночью»
Мужчины вновь переглянулись.
— Тело спрятали под мостом. Его нашли при облаве на бездомных мальчишек… — пояснил шеф жандармерии.
— Это расскажете позже, — нетерпеливо оборвал его Рудольф, — Почему на вас напали?
«Я не знаю. Я шел домой. От Лилианы»
Император усмехнулся:
— Она передала вам мои требования?
Труп захлопал глазами. Это смотрелось жутко. Амалия невольно шагнула к императору, словно ища зашиты.
— Он не знает, кто вы, — пояснил граф Вельзеер, — Вам передали ультиматум императора?
«Да. Она была в отчаянии. Не хотела на каторгу»
— Что было дальше? — поторопил его Рудольф.
«Напал зверь»
— Откуда он появился?
«Я не знаю»
— И что дальше? — тихо спросил адъютант, — Мы зашли в тупик… вряд ли он знает, как эта бестия вышла за ограду.
Амалия посмотрела на мужчин, затем шагнула вперед:
— Вы знали о том, что буря, погубившая императора Франца, не была случайностью?
«Да.»
Мужчины переглянулись, а девушка, окрыленная удачей, продолжила:
— Откуда?
«У меня есть информаторы в анатомической клинике. Они рассказали, что было совершено жертвоприношение»
— Почему вы не стали публиковать заметку?
«Мне заплатили, чтобы я этого не делал»
— Кто? — насторожился император.
«Не знаю. Они прислали письмо и перевели деньги в банк на мой счет. За это я должен был молчать»
— Но вы рассказали все Лилиане, — заметила Амалия.
«Да. Она хотела вновь стать любовницей императора Рудольфа»
— Зачем? — девушка поняла, что сжимает руки в кулаки. Даже мысль о сопернице вызывала ярость. Она невольно оглянулась на Рудольфа. Сам император лишь слегка приподнял брови, выражая удивление.
«Деньги. Положение. Власть»
— И вы готовы были отпустить её? — изумилась девушка. Губы газетчика скривились.
«Я не
— Это мерзко! — возмутилась Амалия.
«Возможно»
— Хватит, — остановил ее Рудольф, — Вы же понимаете, что бесполезно взывать к совести трупа?
Девушка упрямо прикусила губу. Заметив разочарование своей невесты, император улыбнулся, но снова стал серьезным:
— Кто платил тебе за публикации против императора?
«Не знаю. Никогда не спрашивал»
— Как все происходило?
«Присылали информацию. Затем на счет поступали деньги»
Рудольф посмотрел на своего адъютанта, тот развел руками.
— Вельзеер, он весь ваш, — бросил император и, подхватив Амалию под руку, вышел из комнаты. Они молча вышли на крыльцо. После подвальных коридоров утренний воздух показался бесподобно свежим, пропитанным летними запахами, кажется, начинала цвести липа. Амалия чуть прикрыла глаза, просто наслаждаясь свежим воздухом.
— Странно, что из всех жителей города оборотень выбрал именно его, — заметил адъютант, делая знак, кучеру, чтобы тот подъехал.
— Он не выбирал, — задумчиво отозвался император, — Вернее, это был не оборотень. Зверь не стал бы выдирать горло. Это сделал человек, чтобы газетчик молчал.
— Но тогда что за собака была сзади?
— Кто знает. Думаю, слухи о звере просочились, и убийцы решили их использовать, — Рудольф подал руку, помогая своей невесте сесть в карету, — Если бы Амалия не вспомнила про жертвоприношение, то мы бы никогда не узнали, что Герольду платили.
— Что толку от этого? Все равно след ведет в никуда, — барон вздохнул, — Ладно, что ты теперь собираешься делать?
— Сначала — отвезти Амалию к твоей матери, — Рудольф с каким— то раздражением задернул шторы, закрываясь от ярких солнечных лучей, — Затем надо допросить Лилиану.
— Почему бы не поручить это графу Вельзееру? — невинно поинтересовалась Амалия, — Он же шеф жандармерии?
— Именно поэтому. Полагаю, мне Лилиана расскажет гораздо больше.
— Только не забудьте щедро оплатить её услуги, — фыркнула девушка, настроение, и без того не слишком веселое, окончательно испортилось. Она откинулась на подушки и отвернулась, делая вид, что разглаживает складки на юбке. Рудольф взял невесту за руку.
— Посмотрите на меня, — приказал он. Прикусив губу, Амалия взглянула на него исподлобья. Бирюзовые глаза смеялись, и это разозлило ее еще больше. Она попыталась выдернуть ладонь, но император удержал её.
— Лилиана в прошлом, — спокойно сказал он, — Как и остальные из того списка. Иначе вы бы никогда его не получили.
— Всегда можно составить новый, — возразила девушка и с иррациональной досадой наблюдала за бароном Фришем, старательно рассматривавшим вышитый императорский герб на занавесках, — Эдмунд, уверяю вас, стежки положены ровно.