Давай сыграем… в любовь…
Шрифт:
Глава 12
Рудольф приехал через час, который Амалии показался вечностью. Еще более мрачный, чем обычно, он зашел в гостиную, сопровождаемый своим адъютантом. Заметив улыбку своей невесты, адресованную ему, император улыбнулся в ответ и подошел к баронессе.
— Доброе утро, — поздоровался он, почтительно целуя руку хозяйке дома. Эдмунд лишь кивнул матери, давая понять, что сейчас не время для семейных нежностей, и бросил быстрый взгляд на Мари,
— Рудольф, — улыбнулась баронесса и почти весело потрепала его по волосам, — Ты выглядишь усталым. Эдмунд дорогой, рада тебя видеть!
— Взаимно, мама, — отозвался тот, — Ты верна своим привычкам!
— Разумеется, — согласилась та, — Привычки — единственная вещь на свете, которой следует хранить верность! Но, чем обсуждать мою дурную склонность, расскажите, как все прошло!
— Ужасно! — император сел в кресло и с видимым наслаждением вытянул ноги, — Меня опередили, Лилиана уже знала о смерти газетчика и все это время прорыдала на моем плече.
Его невеста невольно напряглась, но постаралась скрыть это, понимая, что сейчас не время для сцен.
— Вот как? — баронесса бросила на Рудольфа проницательный взгляд, он сделал вид, что не заметил его. Император вообще выглядел очень раздраженным. Поняв это, хозяйка дома вздохнула и позвонила в колокольчик:
— Принесите коньяк. Тот самый, для особых случаев! — приказала она лакею. Рудольф усмехнулся:
— Раньше вы говорили, что не стоит тратить на меня столь драгоценный напиток!
— Раньше, мой мальчик, вы не были императором! — отрезала хозяйка дома. Он расхохотался:
— Еще чуть— чуть, и я решу, что быть венценосной особой не так уж и плохо!
— Должен же был кто— то подсластить пилюлю! — баронесса подмигнула и обратилась уже к сыну, — Эдмунд, я знаю, что ты не слишком жалуешь спиртное с утра, но все равно, будь добр, разлей напиток по бокалам!
Её сын молча исполнил приказ, после чего отошел к окну. Амалия заметила, что он все время задумчиво смотрел на Мари, словно решая, что-то для себя.
— Теперь я готова слушать, — баронесса на правах хозяйки дома первой взяла бокал. Рудольф вздохнул:
— Думаю, Амалия уже рассказала про газетчика. Как я не торопился поговорить с Лилианой, когда я вошел, в её доме царил форменный переполох, а сама она рыдала на кушетке, и, могу поклясться, её слезы были настоящими. Как я понял из ее несвязных восклицаний, рано утром она получила анонимное письмо с предупреждением.
— Похоже, мой мальчик, кто— то хорошо играет на опережение! — заметила женщина. Император вновь пригубил коньяк:
— Это я уже понял.
— Что сказала Лилиана? — напомнила ему невеста.
— Ничего, — Рудольф поморщился, — Просто повисла у меня на шее, рыдала и кричала, что боится за свою жизнь…
— Немудрено…
— Она просила разрешения уехать.
— Вот как? — баронесса посмотрела на сидящего перед ней мужчину, — и ты позволил?
— Я? Нет. Приказал ей остаться, — он усмехнулся, — Не думал, что она знает такие слова. Поверьте, она дала бы фору любой рыночной торговке!
— Рудольф! — Амалия едва заметно кивнула на покрасневшую фрейлину. Тот виновато улыбнулся:
— Мари, простите! Не обращайте внимания, я действительно устал!
— Всегда неприятно, когда члены твоей семьи замешаны в скандале, — тихо сказала девушка.
— Скандала не было. Ваша тётя, поняв, что ни слезы, ни ругань на меня не действуют, достаточно быстро прекратила истерику, но, к сожалению, дельного ничего и не сказала…
— Стало быть, она не знает откуда Герольд получал деньги… — произнесла баронесса.
— Или не желает говорить, — отозвался ее сын.
— Она опасается за свою жизнь, — пояснил император, — И, как мне показалось, не на шутку напугана всем этим.
— Возможно, — хозяйка дома задумалась, потом вновь взглянула на Рудольфа, — И что вы собираетесь делать?
— По— моему это очевидно, — он оставил бокал, — Я уже дал указание проверить все счета газетчика, хотя сомневаюсь, что там найдется зацепка. Скорее всего, в банк приходили разные люди и просто клали деньги на счет. Во всяком случае, я бы поступил именно так.
— И мы опять в тупике, — заметил барон.
— Увы, мой бедный Эдмунд, — отозвался император, вновь беря бокал, — Что означает очередную бессонную ночь…
Амалия вздохнула. Пользуясь тем, что никто не требовал от нее участия в разговоре, она задумчив вспоминала все события. Баронесса была права, заговор был составлен так, чтобы любой ценой удержать Империю от выхода к морю.
— Рудольф, нам надо пожениться! — слова вырвались сами собой. Амалия сказала их достаточно громко, чтобы присутствующие их слышали.
Император, как раз делавший глоток, поперхнулся и закашлялся, Мари изумленно вскрикнула, а баронесса с сыном переглянулись.
— Оригинально, — заметила баронесса, вновь закуривая очередную папиросу, — Впервые при мне делают предложение столь экстравагантным способом…
— Вы не поняли, — Амалия слегка покраснела, — Это поможет устроить ловушку! Те, кто затеял все, ждут, что мы отложим нашу свадьбу.
— Откуда такие выводы? — барон слегка подался вперед. Амалия пожала плечами: