Давний спор славян. Россия. Польша. Литва [с иллюстрациями]
Шрифт:
14 октября Суворов получил от разведки сообщение, что отряд поляков находится у местечек Кобылка и Окунево. Он немедленно направил генерала Ферзена к Окуневу, а сам с десятитысячным отрядом направился к Кобылке. В авангарде шел бригадир Исаев с несколькими сотнями казаков и десятью эскадронами Переяславских конных егерей. Путь лежал по труднопроходимой местности, через болотистые леса, и Исаев, с трудом совершив ночной марш, только в 6 часов утра 15 октября появился перед отрядом генерала Майена (около 4,5 тысячи человек).
Поляки занимали позицию на поляне шириной около двух
Тем временем стали подходить главные силы. Генерал Исленьев врубился в левое крыло поляков, а генерал Шевич заставил их правый фланг броситься в лес. Тогда Майен стал отступать двумя колоннами. Одна из них (около тысячи человек) шла по лесной дороге. Исленьев, усиленный из главных сил драгунами и батальоном егерей, атаковал ее и заставил поляков сложить оружие. Другая колонна двинулась по большой дороге на Варшаву. Суворов направил в обход ее почти всю свою конницу и два казачьих полка, прибывших от Ферзена.
Когда поляки вышли из леса на открытую высоту, то были встречены огнем нашей артиллерии. Польская артиллерия начала отвечать. Поляки пытались пробиться, но Мариупольский конно-легкий полк и два эскадрона глуховских карабинеров из-за пересеченной местности вынуждены были спешиться и вместе с егерями атаковали в палаши и сабли. Упорный бой длился более часа: поляки дорого продавали свои жизни. Потери русских составили 153 человека, а поляков — почти весь отряд (одних пленных было взято более тысячи человек). Вся артиллерия (9 орудий), знамя и обоз поляков достались русским.
Этот бой интересен тем, что был выигран почти одной кавалерией (из пехоты участвовал только один егерский батальон), и притом на пересеченной лесистой местности.
После сражения Суворов несколько дней отдыхал в Кобылке. 19 октября туда прибыл корпус Дерфельдена. Теперь под командованием Суворова находилось тридцать тысяч человек, в том числе двенадцать тысяч кавалерии. (По другим источникам у Суворова было только 22 тысячи человек.)
22 октября Суворов вышел из Кобылки и двинулся к Праге — предместью Варшавы, расположенному на правом берегу Вислы. Фортификационную оборону Праги в это время составляли: предмостное укрепление, построенное еще во времена шведских войн, и непрерывная земляная ограда в виде исходящего угла, вершина которого находилась на Песчаной горе, северная сторона упиралась в Вислу, а восточная — в болотистый, непроходимый даже вброд приток Вислы. Ограда состояла из трех параллельных линий препятствий: засеки и волчьей ямы; земляного вала со рвом, приспособленным для пехоты, а местами и для артиллерии; внутреннего редута для 43 батарей.
Количество польских войск, защищавших Прагу, точно не установлено, в разных источниках эти данные варьируются от 20 до 32 тысяч человек.
Русские войска в тот же день (22 октября) подошли к Праге на расстояние несколько далее пушечного выстрела и расположились вокруг предместья в назначенных Суворовым местах для походных лагерей. Русские войска передвигались с музыкой и барабанным боем. В ночь на 23 октября были сооружены три батареи, на которых разместили 86 орудий. На рассвете поляки открыли сильный артиллерийский огонь из ретраншемента. Со стороны русских производилась лишь «изредка канонада».
Вечером в ротах читалась диспозиция, в которой излагался порядок штурма. Диспозиция эта представляет большой интерес, поскольку заключает в себе данные для характеристики взглядов Суворова на овладение укрепленными позициями методом ускоренной атаки. Каждый полк должен был выстроиться в колонну поротно. Впереди колонн со своими начальниками становились охотники (стрелки); с ними — рабочие, которым предстояло нести плетни для закрытия волчьих ям перед ретраншементом, фашинник для закидки рва и лестницы, чтобы подниматься из рва на вал, а затем переходить через него. Солдаты с шанцевым инструментом, возглавляемые офицером, располагались на правом фланге колонны.
После перехода в наступление солдатам надлежало двигаться «в тишине, не говорить ни слова, не стрелять». Подойдя к укреплению, требовалось быстро кинуться вперед и по приказу кричать «Ура!». О последующих действиях давались такие указания: «Подошли ко рву, — ни секунды не медля, бросай в него фашинник, опускайся в него и ставь к валу лестницы; охотники, стреляй врага по головам. Шибко, скоро, пара за парой лезь! Коротка лестница? штык в вал, — лезь по нем, другой, третий. Товарищ товарища обороняй! Ставши на вал, опрокидывай штыком неприятеля — и мгновенно стройся за валом».
Крайне важно было наступать решительно. Суворов требовал: «Стрельбой не заниматься; без нужды не стрелять; бить и гнать врага штыком; работать быстро, скоро, храбро, по-русски! Держаться своих в средину; от начальников не отставать! Везде фронт». Категорически запрещалось проявлять жестокость. В диспозиции говорилось: «В дома не забегать; неприятеля, просящего пощады, щадить; безоружных не убивать; с бабами не воевать; малолетков не трогать». Документ оканчивался словами: «Кого из нас убьют, — царство небесное, живым — слава! слава! слава!»
В 3 часа пополудни 24 октября в глубокой тишине началось выдвижение войск в назначенные им исходные районы. Спустя два часа, перед рассветом, по сигнальной ракете начался штурм.
Далее я приведу рассказ участника штурма генерала фон Клюге (Клугина), записанный Фаддеем Булгариным. «Перед каждым деташементом шла рота отличных застрельщиков и две роты несли лестницы и фашины. На расстоянии картечного выстрела наша артиллерия дала залп и потом начала стрелять через пушку. С укреплений также отвечали ядрами. Когда мрак прояснился, мы увидели, что пражские укрепления во многих местах рассыпались от наших ядер. Вокруг Праги грунт песчаный, и невзирая на то что укрепления обложены были дерном и фашинами, они были непрочны.