Давным-давно… – 1. Обрести себя
Шрифт:
— Джим, ты уже не успеешь их догнать, — он сочувственно покачал головой. — И тебя ждут в кабинете Цитариуса. Срочно! Адагелий был очень настойчив, сказал: «Как только освободится, пусть непременно тоже явится».
«Да что за день сегодня такой?!» Джим опустила голову и побрела к учебному корпусу.
Она не заметила, как добрела до кабинета ректора. Остановилась, неуверенно потопталась. Постучала. Услышала, что её пригласили зайти. Открыла дверь. Внимательно всех осмотрела и тут же закрыла. То, что она там увидела, ей совсем не понравилось.
Посреди
Джим рванула по коридору, но перед ней вырос «чёрный плащ». Тяжело вздохнул.
— Это уже становится смешным. — Кивнул на дверь кабинета Цитариуса: — Заходи.
— Нет, спасибо. Не хочу вам мешать.
— Мы собрались из-за тебя, — он легонько подтолкнул Джим в сторону двери.
Девушка повернулась, решительно подошла к кабинету, открыла дверь и прошествовала внутрь. Она старалась не обращать внимания на пристальные взгляды незнакомцев, прошла мимо, даже не взглянув в их сторону. Подошла к столу и остановилась.
— Мне передали, что вы меня звали. — Глава академии кивнул и протянул ей документ. Джим приняла его, равнодушно скользнула взглядом по тексту. — Я не понимаю.
— Прочти. — Цитариус поднялся из-за стола.
В документе шла речь об опекунстве кого-то над кем-то. Джим скользила равнодушным взглядом по незнакомым именам, тщетно пытаясь понять, что же происходит. Аккуратно положила документ на стол. Она чувствовала внимательные взгляды десяти пар глаз, но не решалась обернуться.
— Простите, но я всё равно не понимаю, — Джим смело встретила взгляд Цитариуса.
За её спиной остановился Царкиил.
— Позвольте и мне взглянуть?
Незнакомцы тихо переговаривались.
— Дядько, скажи Илиодору, пусть спросит, может, есть ещё одна Рутонская академия? — в голосе говорившего явно слышалось сомнение. — Ну, мало ли, вдруг мы где-нибудь не там свернули? — И шёпотом: — Что-то она не очень похожа на нашу девочку.
— Нет никакой ошибки, — сказал Цитариус, внимательно наблюдая за гостями. — Существует только одна Рутонская академия, и вы сейчас находитесь в ней.
Джим осторожно выглянула из-за плеча Царкиила, с любопытством посмотрела на незнакомцев. Все они тут же уставились на неё. «Да что происходит?» Но она не спряталась: не могла отвести глаз от их суровых лиц. «Так, срочно нужно налаживать контакт». Она улыбнулась.
Мужчина, который стоял ближе всех, вздрогнул.
— Нет, Изар, это наша девочка. — Он вышел вперёд и заговорил: — Я Илиодор Деф'Олдман, ближайший твой родственник и опекун, — начал он официальным тоном… и вдруг его голос дрогнул: — Как же долго
— Царкиил, кто все эти люди? — очень тихо спросила Джим.
— Джим, эти люди — твоя семья, — вместо Царкиила ответил Адагелий. Он обошёл стол и остановился возле неё. — Ошибки не может быть. Мы несколько раз проверили документы.
Вот тут Джим по-настоящему испугалась. Надо было срочно что-то делать. Явно происходила какая-то путаница.
— Нет. Это ошибка, — в поисках поддержки Джим осторожно взяла ладонь Царкиила в свою. Почему-то рука преподавателя нервно подрагивала. Или это дрожали её руки? С надрывом в голосе быстро заговорила: — У меня нет семьи. Правда! И никогда не было. Я долгое время жила в разрушенном замке. По крайней мере, я помню себя именно с этого момента. Меня нашёл добрый путешественник. — В её глазах начали копиться слёзы. — Забрал с собой, отвёл в Ветернхильский «Дом Милосердия», и я росла в приюте, пока… — Она в смятении провела рукой по лбу, но быстро собралась и продолжила: — Я лишь не могу вспомнить, как случилось, что я оказалась в катакомбах. Но всю остальную жизнь я помню очень хорошо. — Она смело взглянула на незнакомцев и твёрдо сказала: — В ней не было родителей. В ней не было семьи.
Илиодор шумно вздохнул, прихрамывая, двинулся к ней.
— Прости меня! — не в силах продолжать, он замолчал. Взрослый мужчина, суровый воин едва справлялся со своими эмоциями. Он вглядывался в её лицо. — Мне не хватит всей жизни, чтобы искупить перед тобой свою вину, — голос его предательски дрогнул. — Прошу, позволь любить тебя, окружить заботой, дать семью. — Мужчины за его спиной одобрительно зашумели. Он подошёл ещё ближе. — Ведь у тебя огромная семья, Джим, которая с нетерпением ждёт твоего возвращения.
По щекам Джим потекли слёзы. Ей так сильно хотелось верить ему!
— И мама? И папа? — с надеждой спросила она.
— К сожалению, нет, — Илиодор тяжело вздохнул. — Но у тебя есть дедушка, бабушка и я.
— И ещё куча родственников, — сказал Изар, отделяясь от стены и подходя к ним. — Джим, поехали домой!
И в этот момент Илиодор сделал шаг вперёд и обнял её за плечи, привлекая к себе.
— Я нашёл тебя!
Эпилог
Отогория. Родовой замок семьи Олдман — Вираэль. Последний месяц лета
Главный Отогорский хребет протянулся с востока на запад, отделяя Отогорию от Светлой Империи. Он, как и другие параллельные ему горные цепи, состоял из гор с заоблачными вершинами, которые никогда полностью не лишались снега, и узкими глубокими теснинами. На границе этих хребтов раскинулось предгорье с плодородной землей, часть которого покрывали прекрасные луговые травы, часть — занимал лес, который внизу у склонов состоял преимущественно из буков и дубов, а на высотах — из сосен и ёлок. А у подножия вечных ледников брали своё начало две великие реки: Отога и Ория. Они начинали путь в виде маленьких ручейков и спускались в долину полноводными бурными реками.