Даже для Зигги слишком дико
Шрифт:
Ну так вот, как я сказала, зима выдалась жестокая. Было так холодно, что мать однажды среди ночи встала и стащила со шкафа чемодан, где с прошлой весны хранилось электрическое одеяло. Подложила электрическое одеяло под простыню и нырнула снова под перину. От суеты у нее, очевидно, поднялось давление. Она потянулась к таблеткам на столе… и тут ее хватил удар. Парализовало мгновенно. Ни таблетки принять, ни одеяло отключить. А одеяло было старой модели, без термостата, накаляется без ограничений… Так мать и варилась целую неделю, пока соседи не заподозрили неладное и не вызвали полицию.
Мне не верилось, что она умерла, пока я сама не увидела ее в гробу.
К нашему столику подходит ее менеджер — молоденький холеный хлыщ, горожанин до кончика ногтей, навоза и не нюхал. На кантри ему наплевать, зато у него везде всё схвачено и лучше менеджера не найти. Судя по тому, как он поглядывает на аппетитную попку Джо-Боба у стойки бара, Ли-Энн его тоже не интересует.
— Ну, беседуем? — заботливо осведомляется менеджер. Опытная журналистка, я слышу за этим: «Пора вам закругляться». К тому же народу в пабе прибавляется и прибавляется, и все пялятся на нас. До начала концерта меньше часа.
— Ах, черт, совсем про время забыла! — говорит Ли-Энн с преувеличенным ужасом. — Мне пора. Надеюсь, ты получила достаточно материала.
Джо-Боб подходит к столику и как истинный джентльмен с Юга помогает Ли-Энн встать. И опять его готовое к труду хозяйство пузырится на уровне моих глаз. В низу живота у меня всё играет и кувыркается. Ощущение — втрескиваюсь всерьез.
— А ты когда-нибудь любила? — спрашивает Ли-Энн. Очевидно, я густо краснею, потому что Ли-Энн с улыбкой добродушно треплет меня по руке. — Ну, ну, милочка, отвечать не обязательно. Я спросила так, забавы ради. Не всё же мне на вопросы отвечать. Иногда и спросить любопытно. Давненько я не беседовала с журналистками. Всё сплошь мужчины. Нам, женщинам, надо держаться друг за друга. Многие женщины, кстати, говорят — мои песни словно про них написаны. Совершенно согласна. Это про меня — а значит, и про них. Хорошая песня вообще как подслушанный интимный разговор… Ну да ладно, было приятно с тобой пообщаться… прости, забыла, как тебя зовут?
Вылитый портрет
Перри Кэй был популярнейшим из популярных.
Принцесса Диана обожала его — в прессе долго спорили, насколько платонически.
У него налитые, красиво очерченные губы — в меру массивные, чтобы не выглядеть слишком агрессивными. На подбородке едва заметная бородка. Короткие волнистые волосы зачесаны назад.
Он недавно поблистал в паршивенькой «мыльной опере» и смягчил своим присутствием провал единственного неудачного мюзикла Эндрю Ллойда Веббера. Несколько его синглов бродили по верхним строчкам хит-парадов. Только что вышла его автобиография в двух частях: «Не сиди сиднем (Делай что-нибудь со своей жизнью)!» и «Ты можешь (если захочешь)». Первая часть до сих пор возглавляла список бестселлеров журнала «Таймс».
Лицо Перри мелькало в каждом воскресном выпуске таблоидов, а его знаменитая попка была всегда — в любую погоду и на любом мероприятии — обтянута минимальными шортиками. Эта подвижная изящная выразительная попка вспоминалась первой, когда думалось о Перри Кэе. Она была таким же фирменным знаком, как классические извивы губ Элвиса Пресли. Поэтому, когда программа Независимого телевидения «Вылитый портрет» взялась за изготовление куклы Кэя, начали, естественно, с его знаменитого седалища.
Сперва был тайный план просто немного переделать куклу Эндрю Риджели из группы «Уам!» — эта марионетка годами где-то пылилась после первых выпусков программы в 1984 году. Однако сэкономить не удалось — ни в одном шкафу Эндрю не нашелся. Зато из кладовки, похожей на поле битвы с разорванными на аккуратные части трупами, извлекли всеми забытые начиненные электроникой говорящие и танцующие резиновые груди Саманты Фокс — каждый губастыйсосок жил самостоятельной жизнью. Долго хохотали, потом хлопнули себя по лбу. Пародия выйдет супер. Хотя, скажите по совести, кто способен переплюнуть ходячих рок-пародий на самих себя?
Далеко не все знаменитости любят свой «вылитый портрет», но Перри наслаждался им от чистого сердца. О, эти грандиозные алые губищи, похожие на двухэтажные лондонские автобусы! Когда эти автобусы раздвигались в улыбку, другие куклы в панике закрывали руками глаза — чтобы не ослепнуть от сияния жемчужных зубов. Особенно он любил тот скетч, где его кукла сидела за столом и, жуя кончик карандаша, сочиняла названия песен, в которых рябило от количества скобок внутри скобок внутри скобок. А сладкоглазая принцесса Диана играла на его физиономии в «Заполните многоточия» — вписывала шариковой ручкой текст между щетинками на его подбородке. Нравился ему и скетч про Джорджа Майкла, сгорающего от стыда в приемной проктолога (сгорающего медленно и буквально): сидящие там стареющие поп-звезды поочередно исповедовались в грешных приключениях своих анусов. Кукольный Перри — с видом «я тут по другим делам» — стоял поодаль у окна и раздельно поигрывал ягодицами в шортиках: каждая половинка корчила собственные веселые рожицы.
Все передачи с участием своей куклы Перри записал на видео и каждую просмотрел десяток раз. Он считал, что его марионетка — лучшая за всю историю «Вылитого портрета». Он решил ее выкупить.
Со студийным начальством беседовал по телефону Клайв Макфи, менеджер Перри. Сперва он хотел получить куклу даром — обещая хорошую рекламную шумиху. Его высмеяли и сказали: кукла не продается. После долгих мучительных переговоров сошлись на сумме, лишь самую малость превышающей годовой бюджет небольшой страны третьего мира.
В ожидании куклы Перри перестроил Святилище в своем доме.
В Святилище были собраны его золотые и платиновые диски. Там обычно стояла его статуя работы Джеффа Кунса, ныне временно выставленная в нью-йоркском музее Уитни, и висели в изысканных рамках его фотографии в обнимку или рядом с Дональдом Трампом, Мадонной, Майклом Джексоном, великим бейсболистом Ферджи, Папой Римским, принцессами Дианой и Стефани, а также политиками всех толков и направлений.
Чтобы стать достойным жилищем для его марионетки, Святилище должно было обновиться.
Минималистски оформленную комнату передизайнили в духе современного саудовского нефтяного рококо — гламур, пурпур и золото. Фотографии и награды получили массивные золотые рамы. Ноги утопали в роскошных коврах. В центре стояло резное ложе в духе какого-то из Людовиков. Разумеется, тоже всё в золоте.
В приливе творческого вдохновения Перри послал ассистентку в секс-шоп за надувной куклой — его марионетке непременно нужна подружка!
Подружка оказалась вполне рококошная — тоже много пурпура и золота. Золотоволоску с открытым пурпурным ртом чинно усадили на подушки, откуда она будет лукаво глядеть на гостей приглашающей пурпурной дырой ниже золотого лобка.