Даже ведьмы умеют плакать
Шрифт:
И тут картинка будто бы рассыпалась у меня на глазах. Я увидела, что лежу на своей кровати. Перед глазами гардины, люстра, часть моего письменного стола. Халатик, что надет на мне, весь мокрый от пота. Сердце стучит часто-часто. Во рту пересохло. И я вдруг понимаю, что мне только что привиделся ответ . И разгадка настолько ясна, что не подлежит даже малейшему сомнению. И она звучит так:
«Все шуточки вокруг Жени выстраивала его жена. Его бывшая супруга. У нее был мотив: злость на него, и обида, и ревность. И у нее была возможность:
Теперь я твердо знала: во всем виновата она.
ГЛАВА 14
ХУДОЖНИК. РАСПЛАТА
Назавтра я возвращался в Вену, но для начала мне следовало отдать все мои московские долги.
Мы встретились с Ириной Дмитриевной, моей бывшей женой, в ресторане «Каретный двор» на Поварской. Она любила, чтобы все вокруг, включая меня, называли ее по имени-отчеству.
Она заказала только кофе. Я – бокал вина.
– Зачем ты меня позвал? – резким голосом спросила она.
– Объясниться.
– В чем нам теперь с тобой объясняться? – усмехнулась бывшая супружница. – Все уж выяснили.
– Зачем ты достаешь меня?
– Я? Тебя? – изумилась она. Изумление выглядело чуть-чуть не натуральным – ровно настолько, чтобы не быть правдой.
– Да, ты – меня. – Я выдержал ее взгляд.
– Я с тобой не желаю иметь ничего общего, – дернула она худеньким плечом.
– Вот как? – проговорил я холодно. – Зачем тогда ты влезала в мой компьютер?
– Я? В твой? – И опять ее изумление оказалось слегка более бурным, чем естественное. И поэтому я определил, что Лиза, увы, права: во всем, что случилось со мной, виновата она, моя бывшая жена. Лиза рассказала мне об этом позавчера. И вот теперь первая жена сидела перед мной, а я холодно выговаривал ей:
– Да, ты влезала в мой компьютер. Пожалуйста, не прерывай меня. Тебя отследили мои друзья – хакеры. Думаешь, ты самый крутой хакер на свете? Нет, имеются и покруче. Это ты устроила на моем компе сайт «Кукушечка-два».
– Бред какой-то.
И опять она самую малость, но переигрывала.
– И из базы данных ГИБДД ты мою фамилию убрала. Знаешь ли, тебя вычислили. Поймали.
Я блефовал. Но с каждым моим словом, по реакции Ирины, по тому, как бледнело ее лицо, с горечью понимал: я попадаю в точку.
– А письмо? – продолжил я. – Зачем это дурацкое письмо о самоубийстве, якобы написанное моим почерком?
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – произнесла она, одним глотком допивая кофе. – Ты зачем пригласил меня? Выслушивать весь этот бред? Ты меня пугаешь, Евгений.
– Я не докончил, – сухо сказал я. – Я понимаю: ты хотела меня уколоть, уязвить, испугать, выбить из колеи. Но ты достигла прямо противоположного результата. Я счастлив.
– Я вижу, – фыркнула она. – У тебя видок, будто ты экстази наглотался.
Стараясь не обращать внимания на ее шпильки,
– Благодаря твоим атакам у меня теперь новая работа. И новое место жительства…
– Наверное, на Канатчиковой даче, – хмыкнула Ирина Дмитриевна, и, глядя на ее остренькое лицо в очочках, я в очередной раз спросил себя: да как я мог, пусть давным-давно, полюбить это чудище?
– Нет, – сдерживая злобу, проговорил я. – Я теперь живу в городе Баден, под Веной. И у меня новая девушка. Я люблю ее. И мы скоро поженимся. И все – благодаря тебе.
– Ну, это уж слишком! – воскликнула Ирина. – Ты что, пригласил меня выслушивать эту гадость?!
– Именно, – наслаждаясь, заявил я. – Хотел, чтоб ты порадовалась за меня.
– Ну, хватит!
Она вскочила, задев столик. Фужер с моим вином грохнулся. Красное «Бордо» растеклось по скатерти. Я с трудом спас свои брюки.
– Я не хочу выслушивать этот бред! – Она развернулась и бросилась к выходу.
Однажды, давным-давно, во время подобной ссоры, я побежал за ней, о чем впоследствии много раз жалел. Если Ирина сейчас ждала чего-то подобного, то она серьезно заблуждалась. Ее сегодняшнее бегство лишь подтверждало Лизину догадку: во всех моих неприятностях была виновата именно она, моя бывшая супружница.
Я сел, извинился перед милой официанткой, подскочившей ко мне с салфеткой, и заказал себе еще вина.
ЛИЗА. ДНЕВНИК
12 мая 20** года.
Сегодня я пришла к нашему генеральному с двумя заявлениями в руках. Одно – об отпуске, который я планировала провести с Женькой в Вене. Олигарх Макеев не замотал свое обещание и прислал мне ваучер на поездку в австрийскую столицу.
Второе мое заявление было об увольнении. Мы договорились с Женькой, что жить я буду с ним в Австрии. Он, правда, ради моей карьеры готов был даже вернуться в Москву. Но… Почему я, спрашивается, должна дорожить «Стил-Ониксом»? Чего я здесь не видела? Бесконечных придирок Ряхина? Злобных выпадов Дроздовой? Нет уж, голубчики! Буду держаться от вас подальше. Стану добродетельной фрау. Буду художнику кофе варить, рубашки ему гладить. А через год, когда истечет срок его договоренности с меценатом, мы вернемся в Россию, и я найду себе службу поинтересней и поденежней. А, может, Женька совсем прославится, и тогда я согласна строить свою жизнь целиком в зависимости от его достижений и планов. А что, жена художника – не менее почетная и, возможно, интересная должность, чем маркетолог.
Однако вышло все совсем не так, как я планировала. Когда я пришла со своими двумя заявлениями к нашему генеральному, он нахмурился, но первое – об отпуске – подмахнул. А второе прочитал и… Смял его и кинул в корзину. Прямо в мусор – со словами: «Не подпишу!!»
– Как, Иван Евгеньевич?! – пролепетала я.
– Ты что, себе другую работу нашла? – нахмурился генеральный. – Сколько тебе там платить будут?
– Дело не в этом…
– С начальником не сработалась? Ряха тебя достал?