Deadушка
Шрифт:
Выждав, пока голоса отдалятся, я аккуратно выкатился из своего укрытия и чудом сдержал крик боли.
Раненая нога отозвалась так, словно мне ее только что на живую ампутировали. Бинт, грязный от земли и красный от крови, вновь начал намокать. Ну, мне же лучше, проще будет снимать. Правда фиг я это сделаю, уже хорошенько так стемнело, а это значит что после коктейля вырубило меня часов на двенадцать.
— Кажись там! — раздался голос все того же мужика.
Видимо я слишком громко выкатился.
Ну, я давал им шанс уйти. Они им не воспользовались.
Морщась от
— Олежа, осторожнее, говорили же, что он вооружен, — наставничала женщина, то и дело охая и ахая.
Впрочем шумела она в лесу как слон, продираясь через кустарник и шурша одеждой.
— Да тихо ты, — раздражённо шикнул на нее мужчина, где-то совсем рядом.
Луч фонаря скользнул сверху вниз, прошёлся по противоположной от меня стенке оврага и удалился Парочка как раз прошла надо мной, так и не заметив лежку. Убить одного, допросить второго, тела в овраг… Или же пропустить мимо и уходить по тихой… Очень сложный выбор, но я решился. От этого зависело мое выживание.
Глава 28. Продажность
Живучесть некоторых отдельных человеческих особей меня всегда поражала. Так например, женщина, идущая позади мужчины, словила пулю в спину, упала на землю, корчилась в судорогах и тихо хрипела, вместо того, чтобы сразу сдохнуть.
— Выключи фонарь и подними руки вверх, — спокойно произнес я, стоя, прислонившись боком к дереву и удерживая Вал на уровне живота.
Сил на то, чтобы поднять руки и стрелять нормально, попросту не хватало.
— Н-не уб-бивай, — заблеял мужик, нервно сглотнул и явно намеревался обернуться.
— Стой смирно. Я буду задавать вопросы, а ты отвечать. Кхе-кхе… Если твои ответы совпадут с ответами того камуфлированного рэмбо с арбалетом, то я так и быть, дам тебе свалить. Если же нет… кхе… тьфу бля… Если же попытаешься напиздеть, то приляжешь рядом с бабой, усек? — я с трудом сдерживал кашель и подступающую тошноту, то и дело сплевывал желчь. — А теперь, руки вытяни повыше, сядь на корточки.
— Угу, — согласно кивнул неудачливый охотник и принял позу краба, максимально неудобную для побега или активных агрессивных действий.
— Хтьфу… А теперь четко и ясно. Сколько мужчин в камуфляже заходило в поселок? — Я спокойно задал вопрос, при этом осел на землю, стараясь меньше задевать раненую ногу.
Согнул здоровую в колене, упёрся в нее магазином автомата, специально, чтобы не перенапрягать руки.
— Эээ… Трое! Два с автоматами и один с пулеметом! Они и раньше приходили, о чем-то разговаривали с председателем. Днем пришли и сказали искать какого-то раненого деда в камуфляже и с большим рюкзаком. Кто найдет, тому мешок макарон и ящик консервов, — затараторил гражданский. — Бля, дед, не убивай, сам пойми, жрать все хотят. Мы ж местные, с города, сразу как началось, на дачу рванули,
— Сколько ещё таких наёмных искателей? Кхе, — я вновь сплюнул желчь и недовольно поморщился.
Нет, в таком состоянии, я точно не смогу доковылять до соседнего поселка.
— Да мужиков десять, не больше! Охотники тоже, как я, с переломками. Я ж с ними на охоту и катался, мы больше по уткам стреляли. Дед, ну не убивай, хочешь я тя в Волчанку проведу? На хате моей заныкаешься. Пересидишь, пока эти камуфляжные не свалят. Ты ж ра…
Договорить я ему не дал. Нутро вопило, что сейчас вырублюсь от слабости или начну блевать.
В обоих случаях не смогу контролировать потенциально опасного пленника. Вот и пришлось кончать сразу и наглухо. В потемках стрелял по силуэту, но и этого хватило. Пуля попала чуть ниже и правее шее, пробивая лопатку и дробя ключицу. Смертельно и болезненно, но что поделать. Я не в том состоянии, чтобы стрелять прицельно и даровать милосердную смерть.
Тело корчилось в огонии пару минут, стучало ногами по траве перепахивая землю. Мужик еще что-то хрипел, пытался зажимать рану, даже кажется плакал, но в итоге всё равно вытек и умер от кровопотери. Что же, туда им и дорога. Продажная сволочь, готовая за мешок макарон и ящик тушенки сотрудничать с врагом.
— Кхе… Вот тебе, блять, и новое поколение… Цену, сука, жизни, в макаронах и тушенке измеряют. И это они, кхе-кхем, еще накинули за блоки… А может и вовсе цена чисто за блоки, а я вообще нихрена не стою, — я сплюнул желчь и перевесил автомат на грудь. — Русский, сука, офицер. Ветеран, проливавший кровь за этих мразей… Ими же и продан… Резать, суки, всех резать!
Завалившись на правый бок, медленно пополз к телам, волоча раненую ногу по земле. Больно, очень больно, но жить-то хочется. А когда хочешь жить, то и не так извернешься.
— Ааа, — громко застонала раненая женщина, когда я начал ее ворочать, чтобы осмотреть карманы и одежду.
— Заткнись, гнида! — рыкнул я, выудив нож с пояса и без лишних движений, вонзил в горло стонущей.
Вокруг сразу стало тихо. Только ветви шумели листвой под порывами ветра. Здесь, в низине, он практически не чувствовался и оттого было относительно тепло. Хотя меня, от кровопотери и сна в земле, пробирало до дрожи.
Вытерев нож о куртку женщины, я убрал его обратно. Из приятного, нашлась «согревайка», фляжечка с чем-то непонятным, но пахнущем алкоголем. Больше ничего толкового. Грибники-искатели, что б их…
У мужика набор был поинтереснее. Во-первых он тащил с собой двустволку. Старенький ТОЗ шестьдесят третий, шестнадцатого калибра. К нему патронташ с десятком патронов.
Во-вторых, фонарик был весьма не плохим. Не китайская игрушка с рынка, а вполне такой фирменный: «Феникс».
Видимо дарили этому олуху на какой праздник, поскольку даже нож у него при себе был дерьмовый. Эдакая пародийная подделка с названием «Финка НКВД», которая больше нужна для понтов и уступает моему боевому 6х9-1.