Дебилизация России и всего мира. Новое варварство
Шрифт:
При СССР русские жили хуже молдаван и грузин, сегодня же – живут значительно лучше. Падение уровня жизни в постсоветских республиках в несколько раз, а то и кратно превышает падение уровня жизни на территории бывшей РСФСР. Современные русские считают себя нищим народом, и справедливо, но поверьте, современным русским показались бы нереальными и гомерическими масштабы нищеты грузин, узбеков, хохлов, молдаван (селами продающих органы, чтобы выжить), прибалтов.
Так где же ваш «экономический человек», товарищ Маркс?! Что же он не вышел на площади, потребовав вернуть украденные у него деньги? Психокатастрофа – замечательный термин Калашникова, и он подчеркивает смену вех: психокатастрофа касается психики, а отнюдь не сфер политики и экономики.
* * *
Рассуждать
Дело в том, что старый варвар, прежний дикарь, был собой вовсе не по свободному выбору, а по необходимости. Его никто не спрашивал – хочет он быть варваром или предпочел бы переехать в 1975 год, пожить нормальной, человеческой жизнью без крови, разбоя и липкого постоянного страха за свою шкуру как у богатых, так и у бедных. Старый варвар просто не знал иной, кроме варварской, реальности, он выживал как умел и как мог. И неплохо выживал, потому что мы все – потомки тех старых дикарей.
Когда сумасшедший встает на четвереньки и пытается есть траву, то он не превращается в корову. Он много хуже коровы, потому что травоядение коровы органично, оно естественно, оно не ведет к вымиранию вида. И потому мы считаем нужным подчеркнуть в контексте повествования Калашникова и Ефремова, что новые дикари отличаются от старых в первую очередь тем, что НЕЖИЗНЕСПОСОБНЫ.
Старые дикари, внешне похожие на калашниковских «неоварваров», обладали своим, дикарским рационализмом, стремлением к лучшему, жаждой жизни. Старые дикари от дикарства поднимались вверх.
Неоварвары сознательно выбрали дикость взамен человеческой жизни. Они идут через дикость не вверх, а вниз. Они пытаются копировать обезьянью поведенческую модель, но обезьянами они не станут. Почему? Потому что на обезьяну, как ни смешно, тоже нужно учиться, а дегенерат учиться не любит.
Жизнь обезьяны в джунглях полна опасностей, требует очень многих рациональных умений и навыков, которых у неообезьян «Эмтиви» никогда не было и не будет. Если считать дикость профессией, то это очень сложная профессия для выживания в ней, она требует ловкости, силы, смекалки, особых способностей. Все 24 часа в сутки у настоящего дикаря заняты ВЫЖИВАНИЕМ. Неоварвары же проблемами выживания не заморачиваются, они считают выживание таким же «воздухом вокруг», каким совки в 1991 году считали отсутствие безработицы, голода, социальный пакет, 8часовой рабочий день и тому подобные завоевания социализма (вспоминается, как сатирик Петросян восклицал: «Никому не отдадим наших завоеваний! А что, ктото пытается у нас их забрать?!» И весь зал совков ржал…).
* * *
Далее – для полноты исследования психокатастрофу нельзя изучать только в рамках капиталистического эксперимента, необходимо включить в рассмотрение и разложение советского общества 1953–1991 гг., стадии и этапы умственного и нравственного распада «совков». И здесь мы встретим типологическое родство вычурно умствующих экзотов на Западе и на Востоке. Достаточно сопоставить описанное великим С. Кингом сползание в маразм американского общества и описание некогда популярным Е. Богатом сползания в маразм советского общества.
Мы не побоимся назвать причину такого типологического родства деградации масс: атеизм и дарвинизм двух космических цивилизаций. М. Калашников – политик, он не может сказать об этом в открытую, поскольку оттолкнет очень многих своих сторонников – «советиан» (адептов советской светской религии типа конфуцианства). А мы, далекие от политики ученые, должны, наконец, сказать правду во имя истины: атеизм и дарвинизм гарантированно производят массовую генерацию выродков в 3– 4м поколениях. При этом отдельные исключения из правила только подчеркивают нерушимость правила в области
Поздние работы великого фантаста И. Ефремова полны пессимизма и отчаяния. Ефремов впадает в буддийскую мистику, пишет письма о нарастающей «пандемии недобросовестности», которая свойственна окружающим его молодым советским людям. Перед смертью Ефремов ожидает уже очевидного краха той системы, которую защищал в своих работах.
Если оставаться на позициях советских атеистов и считать, что человек воцерковлением был произведен из обезьяны в самого себя, то, видимо, придется признать и обратное: человек атеизмом был низведен обратно до обезьяны. Обратите внимание, здесь мы даже не затрагиваем вопроса о бытии или небытии Бога, мы коснулись лишь функций религии в человеческом обществе. Даже если принять версию о ее природе как «нас возвышающем обмане».
По всей видимости, единство земли и неба нерушимы (на земли, яко и на небе). И земля подстраивается под образ неба в умах людей. Если же в небе – черная пустота, то и на земле воцаряется черная пустота. Видимо, иного не дано…»
* * *
Написанное Вязовым – укор для меня. Действительно, автор сей книги пока не ответил на самый глубинный вопрос: а почему люди кинулись в мерзость деградации? Почему не сопротивлялись тому, что делала и западная, и советская верхушки? Почему сами эти верхи пошли на деиндустриализацию и «капмаразм», которые, хотя и приносят им тактический выигрыш, в стратегическом плане ведут и к их гибели. Ведь вряд ли азиаты, наводнив Запад и бывшие русские земли, пощадят выродившиеся остатки местных «элит». Ведь умному понятно, что тот, кто распространяет чуму нового варварства, сам в конце концов падет ее жертвой. И пусть нас не обманывает нынешнее торжество капиталистических «элит». Деградация внизу уже проникает и в верхи.
И тут я должен признать правоту Вязова: нужна вера. Нужна трансценденция. Подавляющему большинству людей необходима религия. Иначе они действительно превращаются либо в циниковсатанистов, либо в неоварваров.
Мне, например, не нужна подпорка веры. Мне не нужно доказывать то, что нужно быть благородным и честным, стремиться к справедливости и знанию. Я никогда не задам вопроса: «А зачем нам лететь в Космос?» Мне никогда не случалось сомневаться в том, нужна ли наука. Я никогда не поменяю величие своей нации на импортную тачку. Мне никогда не придет в голову бросить своих детей или супругу, чтобы жениться в сорок с лишним лет на двадцатилетней. И так далее. Мне для того, чтобы так жить и думать, не нужны никакие подпорки в виде попов и церкви. Все равно двуногим скотом я не стану.
Но, оказывается, этих способностей (которые мне лично кажутся естественными, имманентными) нет у 90 % остальных людей. Они гораздо более примитивны. Вот они реагируют вполне примитивно: «Ах, Бога нет? И мы – происходим от животных? Значит, нам позволено все. Жизнь одна. Не дай себе засохнуть. Никакая мораль мне – не указ».
90 % двуногих необходима сдерживающая узда религии. Она придает смысл: и некий смысл жизни большинству живущих, и смысл моральных ограничений. Их дух не захватывают достижения науки и техники, им неинтересен Сверхчеловек Ивана Ефремова. Им нужны и жрецы, и церковь, и религиозная Тайна. Рассчитывать на сознательность массы, как это делали коммунисты, нельзя. Таков горький опыт последних двух веков. Можно списать оскотинивание «дорогих расеян» на долгие годы антирелигиозной политики советской власти, но как тогда объяснить полную деградацию христианства на Западе? Ведь там никто церквей не взрывал и в склады не превращал.