DEFLOR
Шрифт:
Дарио читал долго, внимательно, хмурясь и кусая губы.
– Ну как? – спросила Алина, когда он закончил. – Понравилось? Знали такое о вашем хозяине?
– Не мое дело судить нанимателей, – сухо ответил он.
– А, ну конечно. Как говорится, кто охранника ужинает, тот его и танцует. И чем вы в таком случае отличаетесь от меня? Вы даже хуже. Я единожды продала себя, да и то неудачно. А вы каждый день за деньги покрываете… такое, – она кивнула на смартфон. – И кто вы после этого? Такая же шлюха.
– Я ничего и никого не покрываю, – процедил он.
– Ага.
– Хватит! – взревел он, одним прыжком рванулся к ней, схватил за горло и с силой прижал к стене.
Она трепыхалась, пришпиленная его рукой, словно бабочка. Воздуха не хватало, грудь тяжело вздымалась, и Алина покраснела, когда вдруг увидела, как даже через камуфляж торчат соски.
– Отпустите, – прохрипела она.
Дарио, словно опомнившись, отшатнулся, убрав руку.
– Прошу прощения.
Он тут же уткнулся обратно в мониторы, а она пыталась успокоиться. Его напор и сила ее дико возбудили. Так же, как и ее беспомощность. Она хотела продолжения. Снова ощутить себя слабой, пассивной, прижатой. И хотела тем сильнее, чем больше понимала, что продолжения не будет.
Этот чертов истукан пялился в экранчики и делал какие-то пометки в журнале, будто ничего не случилось.
Она едва преодолела желание протянуть руку и запустить пальцы в его темную шевелюру.
– Ну, раз вам больше сказать нечего, – сказала она, – то я, пожалуй, пойду. Привет членам клуба.
Она стащила со стола телефон.
– Постойте, – вдруг сказал он. – Я кажется могу помочь с медальоном. Если вам интересно.
– Конечно, – она остановилась.
– В досье написано, что каждый медальон снабжен передатчиком.
– Да, но он бесполезен без частоты и кода.
– Это так, но любое такое устройство фонит. И я примерно представляю, как фонит ваш медальон. Занимался в свое время подобными мелочами. Короче, дайте снова мобильник.
Он подключил его к одному из системных блоков, достал пыльную клавиатуру и отстучал десяток команд.
– Вот, – сказал он, возвращая телефон. – Я поставил вам программу и перепрограммировал один из датчиков. Теперь телефон среагирует, если вдруг медальон окажется рядом. Услышите тихую повторяющуюся трель, а экран будет мигать красным. Чувствительность небольшая, максимум метров десять. Но это и к лучшему – вам же меньше прочесывать.
– Спасибо, – сказала она.
– До свидания, девушка. И постарайтесь больше не попадаться на глаза.
– Обязательно, – тут же обиделась она. – Как только так сразу. Больше не потревожу.
– Сильно сомневаюсь, – пробормотал он.
– Кстати, меня зовут Алина. А не девушка. Если вы не в курсе.
– В курсе. Но это абсолютно лишняя информация. Секьюрити должен
Алина задохнулась от возмущения, открыла рот, но только хлопнула дверью так, что посыпалась штукатурка.
15
Конечно, она сразу побежала обратно к кабинету Баргаса.
Ведь Баргас заявился в спальню хозяина сразу после Алины. Значит, вполне мог забрать медальон.
Двери были закрыты. В кабинете царила тишина. Вряд ли Баргас и Мия лежали сейчас в обнимку на диване, тихо ласкаясь. Скорее всего, отодрав, он ее выгнал, а сам ушел по делам.
Она достала телефон.
В углу экрана теперь висел маленький квадратик с медленно ползущими по нему зелеными волнами.
Она приложила мобильник к двери. Ноль реакции. Прошлась вдоль стены. То же самое. Только однажды, ближе к углу, телефон вдруг пискнул, а зеленая волна дернулась. Но сразу все пришло обратно в норму.
Либо софтина Дарио не работала. Либо медальона в кабинете не было.
По уму, стоило бы достать из рюкзачка отмычки, вскрыть дверь, да и проверить изнутри. Но рядом торчала камера и настойчиво мигала красным глазом. Вряд ли бы ей позволили взламывать кабинеты начальства.
Она пошла дальше, зажав мобильник в руке и иногда поглядывая на экран.
Двери в спальню хозяина были не просто закрыты, но еще и опечатаны крест-накрест полосатыми желто-черными лентами. Алина сверилась с картой, нашла выход во внутренний садик и осторожно подкралась к окнам спальни. Надела на руки перчатки, на ноги – целлофановые пакеты и сунула в щель рядом с щеколдой перочинный ножик.
При свете дня спальня выглядела совсем иначе. Деревянные панели сверкали лаком и инкрустацией. Расставленные повсюду цветы сияли яркими пятнами и капельками росы. Даже гигантская кровать, место ее несостоявшейся дефлорации, смотрелась как-то празднично. В белом полотне москитной сетки, оказывается были вплетены золотые нити. Авалон Гарт не отказывал себе в роскоши.
Она откинула сетку, подсознательно готовясь снова увидеть труп.
Постель оставалась смятой. На простынях виднелись какие-то масляные пятна. Алина тут же покраснела, вспомнив масляные пальцы массажистки у себя в заднице.
Крови не было. Это было странно, учитывая распоротое до позвоночника горло. Видимо, хозяина прикончили в другом месте и только потом перенесли сюда.
Она опустила сетку обратно и прошлась по спальне, огибая кресла, инкрустированные полудрагоценными камнями столики и вычурные тумбочки на гнутых ножках. Иногда делала снимки, если ей что-то казалось подозрительным.
Телефон молчал. Даже ни разу не пискнул.
В дальнем углу располагалось двухметровое цветастое панно, изображающее обнаженных девушек в крайне развратных позах. Внизу на картине оставалось пустое место, словно там не хватало еще одной девушки. Центральной и самой большой фигурой была удивительно красивая индианка, сидящая с призывно раздвинутыми ногами. Ее выбритый лобок и раскрытые половые губы блестели, словно натертые лаком.