Декамерон 2
Шрифт:
Беглец располагал всего-навсего долей секунды, чтобы принять решение. Тогда он и понятия не имел, насколько оно может оказаться судьбоносным.
«Лишь бы я не пожалел об этом…»
Альдред подорвался к Сивому и чуть ли не за шиворот помог ему встать. Когда старик поднялся на ноги, Флэй спросил его отрывисто:
— Сможешь идти?
Тот кивнул ему и пролепетал:
— В оружейную! Скорее!
Не дожидаясь ответа от компаньона, Сивый нырнул в коридор. Дезертир задержался на половину мгновения, чтобы просто оценить время, им отведённое на всё про всё. Упыри осаждали
Флэй резко развернулся и побежал вслед за стариком. Предатель нагнал его почти у входа в оружейную. Думать над тем, как бы ещё задержать орду людоедов, долго не пришлось. Бандит принялся натягивать на себя саквояж с фитильными карабинами.
А между тем ренегат захлопнул за собой дверь, затворил оба шпингалета. Но инстинктивно додумался: этого может и не хватить.
Он бросился к ближайшей тяжелой стойке и принялся подтаскивать её ко входу, чтобы уж наверняка упыри так просто не попали к ним.
Не успел он дотащить стойку под копья к двери, как в неё ударился первый заражённый. В коридоре раздавались их гневные вопли, клёкот, рык.
О, нет. Людоеды бы ни за что не отпустили их живыми.
— Бери сумку! — призывал Сивый, захватив одну и побежав к ближайшим ставням. — Выйдем через окно.
Дезертир ничего не ответил, хоть и был согласен со стариком целиком и полностью. Более того, думали они с головорезом примерно в одном ключе.
Оставалось непонятно только одно: если уж Глизи с Копфом не смогли выбраться, а Маки требовались позарез эти карабины, почему бы не взять больше? Впрочем, Альдред и не думал возникать, помня о том, что им придётся пройти ещё длинную версту до «Шаньтоу». Уж лучше налегке, чем как вьючный вол.
Недолго думая, Альдред сорвался с места, подскочил к верстаку, захватив при этом саквояж. Он, держа его в руках, побежал тут же к оконной раме. Сколько бы гули ни бились в двери, так и не удалось им сорвать её с петель. Флэй сделал всё, чтобы выбраться из донжона. Цена его интересовала мало: кого смог, того спас.
Его нога перемахнула через окно. Ренегат подтянул вторую и вывалился из него на поверхность, под палящие лучи полуденного солнца. Приземление назвать лёгким было нельзя: лодыжки его взмолились о пощаде, изнывая от боли. Но это не имело значения. Главное, что кошмар, вырвавшийся из северного крыла в донжоне, остался позади.
Сдвигаться с места дезертир не спешил. Просто наслаждался моментом, когда осознал свою полную безопасность. Он тяжело дышал. Со лба стекал пот — что пил колодезную воду, что не пил — у него пересохло в горле. На очередном вздохе начался приступ кашля. Плевав на всё, он дал себе исторгнуть наружу сгусток чёрной слизи.
И тут же Альдреду резко стало хорошо и спокойно, как никогда раньше. Боль отступала. Само тело вознаграждало своего обладателя за то, что не дал ему погибнуть во тьме донжона. Однако минута тепла сменилась ознобом, и даже знойное солнце в Саргузах не могло согреть его увядающий организм.
— Аргх,
Всё это время он стоял, согнутый пополам. Приложил усилие — и расправил плечи. Он заметил Сивого, что прошёл на противоположную сторону улицы, к гранитному парапету. Старик опёрся на него и смотрел вдаль — то ли на зеленовато-синюю реку, то ли на север Города, в сторону зелёной зоны.
Чуть пошатываясь от усталости, Альдред подошёл к нему и прислонился к парапету рядом. Оглядел бездумно панораму, что открылась его глазам. Лично предателя больше всего волновали облака. Те склеивались вместе в тучи, накрывая Восточный Город куполом дождя.
И всё же, у дезертира с бандитом ещё оставалось время добраться до Глена Макивера и компании. Просто их поход в сторону цивилизации пройдёт под ливнем.
Альдред относился к этому спокойно: был рад, что треть своего пути бок о бок с Тринадцатью уже прошёл. Только бы чума не прибрала его к рукам раньше, чем доктор-чудотворец его осмотрит.
— Они так и остались в донжоне, — с лёгким налётом скорби пробормотал Сивый.
— Боевые товарищи умирали прямо на моих глазах. Я видел их трупы. Не все в подобающем виде. Однако… — заговорил Альдред. — не сказал бы, что прикипел хоть к кому бы то ни было из них. Все мы друг другу только попутчики. Что-то такое мне заявили однажды. Разве у вас, бандитов, по-другому?
Пожилой головорез усмехнулся и опустил глаза на чёрный, холодный, безжизненный гранит.
— Едва ли, — отозвался старик. — Нас только общее дело связывает. Мы коллеги, просто коллеги. А так — ничего личного. Кто-то погиб — ну, помянем, да дальше пойдём. Сложно отыскать себе настоящих друзей в волчьей стае. Тем более, когда каждый норовит урвать кусок оленины пожирнее.
— Значит, об этих двоих ты не печёшься? — Флэй посмотрел на него искоса, но незлобиво. Ему лишь хотелось узнать.
— Это бесполезно. Что сделано, то сделано, — только и сказал Сиплый.
«Что сделано, то сделано», — понимающе повторил про себя беглец.
Он отлип от парапета и встал лицом к Альдреду. Ренегат отзеркалил его манёвр.
— Главное, что мы удрали от тварей. Уже хорошо. Мы там хорошо с тобой сработались, юноша. И ты… кажется, даже спас старика. Спасибо.
— Не за что, — Флэй лишь развёл руками.
Он сделал это импульсивно, не гоняясь ни за благодарностями, ни за утешениями собственного эго. Пусть рисковал, но овчинка стоила выделки. Ему такой шаг просто показался правильным с точки зрения морали независимо от религий.
Человек — особый зверь, и никогда не знаешь, чего ждать от него. Можно встретить качественного, а можно — волка в овечьей шкуре. Но всегда стоило следить за собой. И отвечать сообразно запросу.
— Скромный ты человек, — усмехнулся Сивый, беззастенчиво показывая беззубый рот. — Ну да брось. Позволь хоть так выразить свою благодарность…
Головорез протянул ему руку, чтобы пожать. Альдред не увидел ничего плохого в том, чтобы ответить взаимностью. Шутка ли, хватка у старика оказалась крепкой. Немудрено, что Сивому удалось дожить-таки до седин — с его-то бандитской биографией.