Дела и ужасы Жени Осинкиной
Шрифт:
А Кутику снился будущий европейский чемпионат по футболу.
Тем, кто забыл, кто такой Кутик, о котором рассказывалось в первой книжке («Тайна гибели Анжелики») нашего правдивого повествования о Жене Осинкиной и ее друзьях, напомним, что это — человек двенадцати лет, который больше всего на свете любил и очень хорошо знал футбол. И в той же первой книжке была изложена его точка зрения — российской сборной для побед на европейском чемпионате нужен не российский тренер. И точка.
Так по Кутиковому и вышло — как всем известно, именно голландец Гус Хиддинк вскоре вывел нашу сборную на европейские поля…
Ну так вот, Кутику снились в эту ночь, естественно, футбольные сны.
Эти сны шли тоже страшноватые, но все-таки не такие, как у Федьки, — по крайней мере, без летальных исходов.
В этом будущем чемпионате Испания громила как хотела сборную России в группе — 4:1. Вдруг открывались отдельные картинки классной игры, гол забивали пяткой в падении. Слышались обрывки скороговорки комментаторов разных встреч — «У него очень тонкая левая нога… не в смысле толщины этой ноги», «Галашек давно работает в центре поля», «наша команда поднялась на очень серьезную платформу»…
И мы во сне чудесным образом попали в четвертьфинал, что, Кутик знал, может случиться только во сне.
И пошли одна лучше другой четвертьфинальные игры.
Сон становился все интересней и интересней. Хороводом, взявшись за руки, кружились под музыку разных гимнов игроки разных стран. И на футболках горели оранжевым светом и почему-то русскими буквами их фамилии — турок Алтынтоп, хорваты Ракитич и Чорлука, немцы Метсельдер и Мертазакер, португальцы Басингва, Поштига и Куарежма…
Ну и конечно, нас должны были из четвертьфинала вынести. Но поскольку это все снился сон, то тут пошел какой-то совсем уж сказочный сюжет: Россия вдрызг разнесла голландцев и вышла в полуфинал, чего ни в каком разе не могло случиться наяву. Голландцы в этой игре двигались как в замедленной съемке, еле шевелили ногами. И Кутик во сне несколько раз подумал — уж не снится ли ему это?..
Еще он думал, что сейчас, после голландцев, нашу команду испугается любая, потому что опять происходит русское чудо. Опять на сцене — эта загадочная непредсказуемость русских, которые, как в великой войне 1941–1945 годов, отступают-отступают аж до самой Волги, а потом как попрут, и остановить их уже невозможно, и того и гляди форсируют Ла-Манш… И как таких можно не бояться?
Во сне мысль работала напряженней, чем наяву, и Кутик думал: если в полуфинал попадут немцы, то наши их запросто сделают. Потому что страх перед русскими у немцев давно вошел в состав крови — с того времени, как их деды-прадеды через неделю должны были взять Москву, а вместо этого через три года, летом 1944 года, одни пошли трехкилометровой колонной оборванных и грязных пленных по улицам Москвы (а после них нарочно шли поливальные машины — смывать чужую грязь), а другие весной 1945-го оказались среди дымящихся руин Берлина. И вообще, думал спящий, любая европейская команда тут под вопросом. Кроме единственной — Испании.
«Почему?» — спросил кто-то во сне. «А потому, — неторопливо отвечал Кутик, — что испанцы — просто смелые, и все. И заранее никого не пугаются».
Кутик и наяву давно думал, что испанцы вообще очень понимают в смелости, намного лучше всех других. Недаром придумали самую умную поговорку про смелость — «Никто не может сказать: я — смел. Он может только сказать: я был смел». Эта поговорка сейчас приснилась Кутику и очень ему понравилась.
А потом во сне Кутика Испания и правда вышла в полуфинал, и Россия тоже. И именно с Испанией ей предстояло сразиться за выход в финал — во сне все шло как по писаному.
Тут Кутику стали сниться огромные надписи над названиями газет, которые, конечно, могут только присниться, потому что наяву такую дурь перед игрой никто писать не станет. Потому как еще далекими предками русских людей, которые были не дурней нас, а скорей наоборот, было сказано: «Не хвались, едучи на рать, а хвались, едучи с рати!» Если перевести на современный русский язык, то будет вроде того, что перед боем хвалиться нефига.
Примечательно тут следующее — Кутик этой очень давней русской пословицы наяву вовсе не знал. Она ему приснилась, и когда он проснулся, то все думал — во какие складные пословицы снятся во сне!
И только много лет спустя, когда выросший Кутик будет заниматься русской историей со своими детьми, он вдруг узнает, что такая пословица существует. И очень удивится.
А клики на первых страницах российских газет во сне были такие:
ДО РАЗГРОМА ИСПАНИИ ОСТАЛОСЬ ТРИ ДНЯ
ДО РАЗГРОМА ИСПАНИИ ОСТАЛОСЬ ДВА ДНЯ
ДО РАЗГРОМА ИСПАНИИ ОСТАЛСЯ ОДИН ДЕНЬ
И еще раз скажем — ну какой журналист, если он в своем уме, такое напишет? Ведь это игра, спорт! Исход никому заранее не известен! Потому и говорим мы, что Кутику могло это только присниться.
А вот о том, что он испытал, когда через несколько лет увидел эти девизы в российских газетах наяву, мы умолчим. Поскольку мы не футурологи какие-нибудь и не астрологи и в будущее стараемся не залезать, а пишем только о том, что уже произошло.
Ну а потом стал Кутику сниться вот этот самый хвастливо предсказываемый российскими газетами полуфинал европейского чемпионата 2008 года… И в соответствии с его собственным прогнозом, но еще с большим превышением испанцы порвали Россию в клочья, победив со счетом 3:0. И прогнали наших с чемпионата домой.
Кутик страдал и мучился во сне и проснулся, радуясь, что это все-таки был сон.
Глава 39. Тучи сгущаются. Чуйский тракт
Как гром среди ясного неба, раздался в мобильнике Леши-Калуги голос генерал-лейтенанта Шуста. Это было в тот самый момент, когда они с Саней уже два часа бились на середине дороги между Бийском и Маймой с «Волгой», лежа под ней — по причине отсутствия ямы — в самой неудобной позе. За весь путь от Москвы забастовала машина, надо отдать ей должное, всего третий раз. А это вам не «Мазда» и тем более не «мерс» — это наше отечественное, всячески поощряемое автомобилестроение. Чтобы наш автомобиль двигался безостановочно, за ним, как всем известно, надо ухаживать, как за любимой девушкой.
И вот, повторим, после требовательного звонка раздался в трубке голос Георгия Ивановича Шуста.
— Здравствуй, Алексей!
— Здравия желаем, товарищ генерал-лейтенант!
— Бойцы, Женя в настоящий момент с вами?
— Никак нет, товарищ генерал-лейтенант! Движемся к ней…
«Бойцами» генерал-лейтенант называл их только тогда, когда обстановка приближалась к фронтовой. Потому от одного этого обращения Леша весь подобрался, напряженно ожидая прояснения ситуации.
— Это плохо, что она не с вами.