Делегат
Шрифт:
Мои мышцы напрягаются, палец сжимает курок. Нет! Нельзя поддаваться её воле. Я сопротивляюсь с остервенением, стараясь сбросить чужой контроль. Рычу и шатаю стенки темницы, в которую меня загнали.
Касперль хмурится, чувствуя моё молчаливое противодействие. Она что-то делает, и давление становится невыносимым.
Сбоку проносятся те клуазоны и каппы, которые пришли вместе с Кукольницей. С хриплым рёвом и в самоубийственном порыве они кидаются в атаку на своих собратьев.
Ямаваро-каппа ударом когтистой лапы отшвыривает одного тощего сородича, выдыхает морозное облако в двух ящериц,
Однако та, почуяв угрозу, ловко спрыгивает с плеч и прячется за спину своего «ездового животного». Несмотря на спецэффекты, похоже, что это атака по одиночной цели, потому что лишь этот единственный клуазон с воем начинает болезненно растворяться.
Вначале он теряет возможность двигаться — его мышцы стягивает мучительная судорога. Тварь пытается закричать, но из горла рвётся лишь хрип. Его прочнейшая шкура начинает слезать огромными лоскутами, обнажая мышцы, кости и внутренности. Боль должна быть невыносимой. Медленно, капля за каплей, тело клуазона начинает таять. Кости оголяются, плоть кислотой стекает на землю. Через десяток секунд агонии от него остаётся лишь вонючая лужа да груда костей.
Я же расстреливаю обычных капп, несмотря на всех их попытки нагнать туман, создать подо мной Водные мины или же закрыться Водными щитами.
Навскидку сказал бы, что в руках этой суки я потерял до тридцати процентов своей эффективности, как Стрелок, и на порядок в целом, как боец. Она не использует ничего из моих способностей, лишь вынуждает высаживать барабаны в цель, а потом перезаряжать их.
В это время Масару вовсю сражается с маткой. Оружие в его руках сжигает плазмой свиту огромной ящерицы и подпаливает ей бока.
— Живее-живее, мальчики, не заставляйте девушку ждать! — недовольно отчитывает нас сзади Кукольница. — Толстячок, давай-ка, не жалей карт! Используй, эту, ну, вот эту штучку! — слышу щёлканье пальцев.
Выглядит это так, словно Миа осваивает чужой арсенал прямо в процессе, не зная до конца, кто что умеет. Это по крайней мере объясняет, почему я ещё не заливаю поле боя Струнами пустоты по её указке. Учитывая же, что у меня получилось активировать Оценку, я бы с радостью врубил Струны пустоты, будь Кукольница поближе, но, увы. Она держит дистанцию. Отсюда её не достать.
Хотэй тем временем призывает с небес пучок чернильно-чёрной энергии толщиной со стальную балку. Не похоже, что способность получена от его класса, скорее что-то из трофеев. Это «копьё» вспарывает спину матки, пригвождая её к земле, и та оглушительно верещит, загребая воду с ледяным крошевом когтистыми лапами.
— Так-то лучше! Добей, скорее добей его! — произносит Касперль.
В круговерти боя пока меня мотает то так, то сяк, успеваю пробежаться по всем доступным для зрения диапазонам в попытке получить больше информации. Инфракрасный и терагерцовый ничего нового не раскрывают, зато ультрафиолетовый диапазон демонстрирует мне занятную картину.
От пальцев Мии в сторону нас и подконтрольных ей монстров протянулись сияющие нити арканы, которые соприкасаются с нашими энергетическими ядрами. Теми, что сидят в груди. Носатая сука старается выдерживать определённую дистанцию, возможно, иначе нити разорвутся, а ещё она буквально дёргает за эти верёвки, заставляя нас действовать.
Я стараюсь сосредоточиться на этих верёвках, пытаясь понять, каким образом они подчиняют себе нашу волю. Их переполняет тёмная аркана, которая циркулирует по нитям подобно загустевшей крови.
Если удастся нарушить поток этой энергии, возможно, удастся ослабить её хватку. Но как это сделать, пока телом управляет не моя воля?
Расстреливая монстров, пытаюсь одновременно проанализировать строение аркановой нити и разработать план действий. Времени у нас немного — Миа грохнет нашими руками обе цели, а потом и нас заодно. Иначе и быть не может.
Мне приходится уклоняться от Ледяного дыхания Ямаваро-каппы, и, разряжая очередной выстрел в его сторону, активирую Управляемую пулю. В текущем хаосе это неплохой шанс покончить с чёртовым ментальным паразитом.
Кусочек эскадий делает размашистый круг, меняя траекторию, и огибает каппу, зато направляется к потомку известного композитора. Ну или его однофамилице. Та, что-то почуяв, недовольно взвизгивает, и по нити арканы ко мне в грудь пробегает волна обжигающей боли.
Она отдаётся по всему телу судорогой. Рецепторы зажигаются и гаснут. Концентрация падает, и вместе с ней падает пуля, вонзаясь в воду.
— Плохо, куколка! Я очень-очень тобой недовольна!
Секундная заминка не проходит даром, Ямаваро-каппа резко сближается и оглушительно хлопает перед собой, издав отрывистый крик. Могучие пятерни стучат так, будто в море столкнулись два айсберга.
Воздушная волна с силой бьёт меня в грудь и отшвыривает назад, как пушинку. Лично я бы успел сгруппироваться, а вот эта коза лажает, поэтому деревянное тело с плеском погружается в ледяную воду, уходя на дно. В ушах звенит, но хотя бы кости целы. Основной удар принял на себя кинетический щит. Судя по индикатору в углу поля зрения, его заряд просел аж на 63%. Нихреновые такие у громилы каппы хлопки.
Чужая воля заставляет меня вынырнуть, отфыркиваясь, и встать на ноги. Кукольница же вновь прячется за тушей ближайшего клуазона от вспыхнувшего алым зрачка предводителя капп. Пока ящерица распадается на плесень и липовый мёд, я мельком подмечаю кое-что странное.
В те несколько секунд, пока готичная королева попугаев разворачивается спиной от поля боя, её подчинённые начинают вести себя непредсказуемо. Несколько доживших до этого момента монстров прекращают атаковать своего главаря и разбегаются в стороны. Стоит же Мии вновь крутануться, как её слуги меняют траекторию и вновь накидываются на Ямаваро-каппу.
— Ну что же вы таки копуши! — презрительно журит нас эта гадина. — Вы же топы! Я ожидала большего. Эх, вечно так. Мужчины обещают небо в алмазах, а сами не могут даже справиться с парой мерзких уродцев. Мне что самой всё нужно делать? Пачкать руки? Не дождётесь!!