Делл
Шрифт:
Чак неторопливо точил железку, поглядывая на сидящую на единственном свободном от хлама стуле Меган. По ее волосам и куртке стекала вода. Настукивал в окно дождь; сгустились сумерки.
– Давно ты не заходила. Слыхал, закрылась конторка твоя?
Гостья кивнула. Она вот уже несколько минут молчала, наблюдая за его неторопливой работой. Тяжелый взгляд, тонкая линия упрямо сжатых губ. Побила все-таки жизнь, побила.
Замочных дел мастер затянулся сигаретой, отложил ее в пепельницу, выпустил дым и привычным
– А я говорил тебе… Опасно. Давно надо было завязать.
– Вот и завязалось. Само.
Нортон кивнул. Вновь взялся за упрямую железку.
– Куда теперь?
Легкое пожатие плечей; с волос упало еще несколько капель.
«Что-то изменилось в ней», - подумал Чак, – «вроде тот же человек и не тот». Что-то ужесточилось в знакомом лице, появился в глазах стальной отблеск, как бывает у тех, кто держится не «за», а «вопреки». И безбашенность во взгляде: веселая и нервная одновременно, мол, плевать на все, выплыву из дерьма и спляшу на вашей могиле.
Чак покачал головой. Хорошая девка, жаль, если сорвется.
Меган тем временем взяла со стола одну из отмычек и теперь задумчиво крутила ее в руках. Чака не покидало ощущение, что цель визита припозднившейся гостьи выяснится очень скоро – невысказанный вслух вопрос уже витал в воздухе.
– Говори уже, не тяни, – поторопил он, не желая ходить вокруг да около. – Денег тебе дать?
– Нет.
– Тогда зачем пришла?
Меган помолчала, затем взглянула ему в глаза – холодно и прямо, как питон.
– Ты говорил, что можешь делать замки, которые никто не смог бы открыть?
Нортон удивленно поднял голову. Докурил обуглившуюся до фильтра сигарету и задавил ее двумя пальцами в пепельнице.
– А чего вдруг вспомнила?
– Ведь говорил, что даже чертежи есть, но дорого…
– Там детали сложные нужны. Магниты новые, схемы. Конечно, дорого.
– А если бы денег хватило, как думаешь, их бы покупали?
Замочник оскалил желтоватые зубы в ухмылке и прищурился.
– Да богачи бы за такие удавились. Потому что их никто не смог бы открыть. Даже я сам. Это если без ключа-то.
Меган выглядела странно удовлетворенной.
«Вот ведь, сама себе на уме…»
– Так чего спрашиваешь-то? Пришла уже в ночь, сидишь, хитришь, не пойми чего…
Она снова подняла на него зеленые глаза – ясные, как у безумца, убежденного в собственной гениальности.
– А давай сделаем несколько. Попробуем продать. А там поставим на поток, если пойдет.
– На что сделаем-то?
– Есть деньги.
– Много?
– На первую партию хватит.
– Где взяла?
– Что?
– Деньги.
– Не важно.
Ее лицо снова сделалось непривычно упрямым. Не тем мирным, спокойным, каким оно было еще пару недель
– Ты это серьезно? А бабки откуда? Ворованные?
– Нет. Мои собственные.
Ответ прозвучал холодно и коротко, Нортон поверил. Помолчал, пристально глядя на гостью, пожевал губами, пытаясь замаскировать растерянность. Собирался ведь уже домой, как обычно, а тут пришла, с толку сбила и, черт возьми, признаться, заинтриговала… А ведь хотел выпить пива, спокойно посидеть перед телевизором, мозги отключить до утра. Видно, не судьба. Хотя пива можно и вместе выпить. А заодно и поговорить.
Он снял с головы повязку, стягивающую волосы, и бросил ее на стол. Сгреб пачку сигарет, сунул в карман.
– Пойдем-ка, закинемся какой-нибудь дрянью.
– Что? – солдатский слэнг заставил тонкие брови удивленно поползти вверх.
– Какой еще дрянью?
– Пивком хоть что ли. А то устал я, мозги не работают.
– А-а-а… - Меган расслабленно откинулась на стуле и впервые за все это время улыбнулась. – Думаю, что такое «закинемся»? Ну, пойдем, «закинемся».
– Угу. Заодно и расскажешь мне все.
– Договорились.
Чак стянул с вешалки мятую куртку, накинул ее на плечи, кивнул головой, мол, давай на выход, и погасил в мастерской свет.
*****
– Странный он какой-то. Потерянный. Весь вечер на эту певичку смотрит и виски глотает.
– Аарон Канн – стратег отряда специального назначения – кивнул в сторону сидящего чуть поодаль, на углу барной стойки, друга. – Устал что ли? Вроде не больше чем обычно тренировались.
– Дэлл-то? – Мак Аллертон выбрал из прозрачной тарелочки самый пузатый орешек и закинул его в рот. – Может, и устал. У меня точно мышцы болят; Дрейк зверствует.
Певица на сцене плавно двигалась в такт исполняемой песни – приятный голос, чуть хрипловатый и низкий; округлая грудь под коротким платьем, длинные ноги, уверенно стоящие на высоких золотистых шпильках.
– Я бы и сам такую… - Канн многозначительно усмехнулся. – Хороша.
Чейзер, сложив руки на груди, тоже наблюдал за Дэллом - Аарон верно подметил – интерес Одриарда был странным и слишком пристальным; тяжелый взгляд подрывника неотрывно следил за барной певицей.
– Увлекся он, что ли?
Сидящий рядом с коллегами Халк покачал головой.
– Вот уж не думаю.
– С чего бы тогда так себя вести? Сидит один целый вечер, молчит, надирается. Еще недавно он радовался свободе. Вспомни, как праздновали! Та еще вечеринка была; веселились так, что, думал, дом рухнет. А теперь, вон, смотри, притих. Не прижилась внутри свобода?
Аллертон комментировать не стал, Халк тоже. Внимательные глаза сенсора следили то за девушкой на сцене, то за медленно потягивающим виски Дэллом.