Дело Черного Мага
Шрифт:
В память о всех, кто остался в том треклятом подвале, хладными трупами лежа на жертвенных алтарях.
– Понятия не имею, Алекс, - развел руками Фарух.
– Но я зна…
– Алекс! Дорогуша!
– Грибовский спиной перекинулся через кресло. Весь в синяках и кровавых подтеках, он в данный момент душил какую-то зеленоватую, чешуйчатую тварь, нависшую над ним.
– А ты не говорил, что здесь так вес…
И лейтенанта выдернули из поля зрения Дума.
– Я знаю того, у кого ты сможешь узнать более подробную информацию, - и Фарух, архаичная личность, достал
Тот принял и вчитался:
“16 Севен-роуд, Саймон Шульман”.
– И кто это?
– Один мой хороший знакомый, - ответил Фарух.
– антиквар. Собирает различные редкости. Твоих кровей, между прочим. Думаю, вы с ним найдете общий язык.
Дум взмахнул рукой и салфетка исчезла во вспышке лилового пламени.
– Было приятно увидится, Фарух, - Дум поднялся на ноги и, повернувшись, оценил поле битвы.
Раскиданная мебель, какие-то окровавленные обломки, которые явно использовались как сподручное оружие; лежавшие, свисавшие с балок под потолком, воткнутые в кресла, бессознательные, но живые (или немертвые) тела дерущихся. А в центре, в боксерской стойке, качающийся, окровавленный, избитый Грибовский. В его правой щеке торчали чьи-то зубы, левый кулак разбух до состояния кувалды, а одежда превратилась в окровавленные лохмотья
Но лейтенант все еще стоял.
– Фафайфе фюфа, форофушы!
А в это время его окружали уже куда более сильные противники, чем те, которых он накаутировал.
Дум сделал шаг вперед и стоило его правой ступне коснуться пола, как из под неё вырвались клубы глубокой тьмы. Ничуть не менее жуткой чем та, которая расправила крылья за спиной Фаруха.
– Этот светлый со мной, - произнес во все услышание Алекс.
– кто хочет оспорить - я в вашем распоряжении.
Секунда, вторая, но никто так и не шелохнулся.
Дум подхватил Грибовского и вместе они направились к выходу.
– Ты сказал, что ты знаю кто я, а я знаю, кто ты, - донеслось Алексу в спину. Фарух говорил при помощи магии и вряд ли кто-то, кроме самого Дума, мог это услышать.
– Ты не годишься для тьмы, Александр. Не годишься для битв, которые грядут. Уезжай.
– Я не могу…
– В обмен на клятву, что ты уедешь из Атлантиды и проживешь хорошую, мирную жизнь, я сниму твой ошейник, Александр.
– Зачем?
Тишина.
Алекс уже почти спустился на лестницу колодца из старого фильма ужасов, как донеслось последнее.
– В память о Робине и Анастасии.
Дум остановился и посмотрел в глаза Фаруху. Они были черные. Такие черные, что ночь перед ними казалась лишь не более, чем обласканным юным рассветом золотым небом.
– Прощай, Фарух, - не шевеля губами ответил Дум и, неся на плече бессознательного Грибовского, покинул место, которое когда-то считал своим домом.
***
Позади Фаруха из тьмы соткалась фигура, закутанная в темный плащ. От её присутствия на губах тут же возникал привкус
– Почему ты не позволил мне утолить свой голод этим отступником, Паромщик.
– Барон Люциус, - приветственно улыбнулся, не оборачиваясь, тем не менее, к собеседнику, Фарух.
– разве я в праве не позволять вам забрать кровавую виру? Убийца вашего сына сидел перед вами, но вы бездействовали, так что вы сами его и упустили.
Когтистая, обтянутая серой кожей, ладонь потянулась к плечу Фаруха, но замерла на пол пути. Как бы не был силен Барон вампиров, но Властитель Червей, Пустынный Шакал был вне его лиги.
– Ты перегородил мне путь к нему, Паромщик.
– Думаешь?
– Фарух затушил сигару в пепельнице и, отряхнув пиджак, поднялся с места.
– я только что спас клуб от того, чтобы его постигла судьба школы Фоллен.
– Ты боишься этого мальчишку, Пустынный Шакал?!
– в голосе скрытой в тенях фигуры звучала насмешка.
– Меня опять называют трусом?
– древний черный маг недоуменно изогнул правую бровь и фигура согнулась в три погибели, издавая при этом писк, полный боли и унижения. Но длилось это лишь мгновение.
– Убирайтесь с глаз моих Барон. Я запрещаю вам находится на территориях организации “Бездны” в течении следующей недели. Думаю этого времени вам хватит, чтобы понять, стоит ли вам опасаться лучшего ученика Профессора Раевского; мага, который в том возрасте, когда вы еще ссали в свою постель, уничтожил Высшего Демона.
Фигура исчезла, а Фарух остался один за столом.
Он поднял стакан с виски и лимоном.
Любимый напиток Робина.
– Ты вырастил себе достойную смену, мальчишка… - чуть печально улыбнулся Фарух.
– я бы не хотел его убивать, но… проклятье, он ведь псих, Робин! Только псих мог украсть чертову кошку!
Глава 37
Алекс вытащил Грибовского на улицу под пристальным и, в то же время, немного удивленным взглядом Джо.
На прощание Дум приподнял шляпу:
– Хорошей ночи, Джо, - сказал он.
– До встречи, Алекс, - только и ответил бессменный охранник клуба “Бездна”.
Амальгама-стрит встретила избитого лейтенанта супер-секретной организации и тащащего его на себе слегка худощавого черного мага привычным суетливым безразличием.
Люди и… нелюди, спешили по своим делам - в рестораны, на выставки, свинг-межрасовые-вечеринки, просто гуляли. В общем, занимались тем, чем обычно заняты визитеры и жители богемного центра Маэрс-сити.
До Алекса и Грибовского им дела не было.
Так что Дум, прислонив гвардейца к зеленому гидранту (на Амальгаме они все, почему-то, были выкрашены именно в зеленый), не особо переживал что какой-то доброхот позвонит фараонам или в неотложку. Проходящим мимо аборигенам было глубоко плевать.
– Из гей-клуба?
– Поссорились, наверное…
– Смотри, наркодиллер огреб…
– О! У меня как раз аместрис закончился, может подойдем?
– Ага… вот только он сам сейчас отойдет!