Дело чести
Шрифт:
Защитные панели, прикрывавшие их сенсоры от пылевой эрозии и микрометеоритов во время их длинного баллистического полета по системе были отброшены, когда бортовые ИскИны осознали пришедшую информацию и удовлетворенно подтвердили, что никакие изменения их предполетных инструкций уже не требуются. Их цели были, в конце концов, настолько большими, что они точно знали, где искать каждую из них.
Крайне тонким местом была синхронизация атакующих волн. Мантикора-А и Мантикора-Б были достаточно далеки друг от друга, чтобы даже если мантикорские сверхсветовые передатчики обладали бы достаточным радиусом для прямой коммуникации (чего, как видно, не было), потребовалось бы почти тридцать минут чтобы одна часть двойной системы узнала, что происходит в другой. Из-за этого, планировщики "Устичной
Но внутри системы Мантикора-А, впрочем. требования ко времени были более жесткими. Хотя планеты Мантикора и Сфинкс разделяло в этот момнет расстояние более двадцати пяти световых минут, жестким требованием при провденеии операции было уложиться в времненое окно достаточно узкое, чтобы защитники системы не успели отреагировать. И в отличие от многих членов ФСЛ, флот Уравнения всегда относился с значительным уважением к Королевскому Флоту Маникторы. Изучая и дополняя план операции "Устричная Бухта", они все лучше и лучше понимали ту неприятную истину, что мантикорская реакция наверняка будет быстрее и более скоординированной, чем они изначально предполагали — в особенности с учетом новых сверхсветовых передатчиков и улучшений в системе патрулирования, введенной после Битвы за Мантикору. Без сомнения, они сделали все необходимое, чтобы избежать возможности внезапного нападения с применением любого известного вида оружия, (так как обычно никто не планирует оборону от тех способов нападения, о которых ничего не знает) но флоту Уравнения это не казалось достаточно утешительным фактом. По мнению его адмиралов, осторожность не бывает излишней — особенно когда вы хотите влезть в логово тигрицы и немного поиграть с ее тигрятами — и поэтому развертывание операции "Устричная Бухта" проводилось с максимальной точностью.
Впрочем, торпеды просто не морочили себе этим голову.
Восемнадцать торпед возглавлявших волну атаки "Майк", надвигавшуюся на планету Мантикора, просто слегка скорректировали курсы, в то время как торпедам, возглавлявшим атаку волны "Сьерра" на Сфинкс, даже не пришлось делать этого. Бортовые пассивные сенсоры лоцировали безошибочно эмиссионные сигнатуры их целей, и предбоевые тестовые сигналы неслись каскадами через их системы.
"Нет, сэр", сказал лейтенант-командер Нойкирх. "Я знаю, что это и от кого могло бы исходить, не больше чем лейтенант Домброски. Но я думаю, она сделала правельно, сообщив о об этом".
"Я полностью согласен," ответил Коммодор Таннер. Я уже отправил краткий запрос на периметр безопасности, но даже с гравитационными передатчиками пройдет еще пару минут, прежде чем мы получим какой либо ответ. Если кто-то имеет какие-либо серьезные предположения по сути, я хочу услышать их сейчас."
Тишина полученная в ответ, показалась Таннеру оглушительной. Дисплей его комуникатор был разделен на четыре сектора, которые были заняты, лицами капитана Мэтисона Маркоса, командира КФМ Звездный танец (который также был его флаг капитан); Капитан Винс Макмахо, командира КФМ Звездная Ведьма, и старших тактических офицеров с обоих крейсеров. Коммандер Александрос Адрайопулос, начальник штаба Таннера, присутствовал физически, все еще держа чашку кофе который он потягивал, когда, тримястами семьдесятью секундами ранее, прибыла чрезвычайная передача со Звездной Ведьмы. И никто из них, очевидно, не имел представления что происходит, правильного или нет.
Терпи, терпи, Джим, увещевал он себя. Ты знаешь, только то, что они делают, и у тебя нет ни какого блестящего анализа что бы предложить что они собираются сделать. За исключением, конечно, того что уже сделал Нойкирх. Так что не сердись на них.
Хорошо, "сказал он вслух." Несколько вещей, мы можем сделать сами, пока ответ от периметра безопасности дойдет к нам. Командующий Нойкирх, Ваш запрос для развертывания дополнительных платформ Призрачного Всадника одобрен. Используйте сколько по вашему мнению необходимо, но попробуйте найти мне того, кто бы ни послал эту передачу передачу.
Нойкирх начал открывать рот, но поднятая рука Таннера вытеснила все что капитан-лейтенант собирался был сказать.
"Я знаю, что прошу вас найти очень маленькие иголки в очень большом стоге сена, Коммандер. У нас есть по крайней мере приблизительные пеленг, и я хочу уточнить его перед тем, как мы сделаем попытку найти это. Делайте все возможное. Никто не требует от вас чуда."
"Да, сэр."
"Александрос", коммодор повернулся к своему начальнику штаба, "Я думаю, самое время разбудить остальных шкиперов дивизиона и их тактических офицеров. Чем больше людей посмотрят на это, тем лучше. И пока я думаю об этом, направьте, также, сообщение прямо в Домашний Флот. Я уверен, что Пириметр Безопасности будет держать Адмирала Хиггинса в курсе, но давайте попробуем, не сможем ли мы сократить время передачи до максимально возможной степени."
"Да, сэр."
"Тем временем", продолжал Тэннер, обращая к себе внимание Маркос и Мак-Магон, "я думаю, что …. — "
"Прошу прощения, сэр!"
Глаза Таннера внезапно обратились к изображению Нойкирх исполнявшего обязанности тактического офицера вдруг, хриплым голосом оборвавшего его на середине слога. Нойкирх выглядел так, будто его только что ударили в живот. Капитан-лейтенант пристально вглядывался во что-то на пределе радиуса его приборов, и Таннер мог видеть как краска схлынула с лица молодого человека. Затем Нойкирх глубоко вдохнул и снова посмотрел на коммодора.
"Я думаю, я знаю, о чем речь, сэр", сказал он со скрежетом в голосе.
Торпеды волны "Майк" достигли нужной точки в пространстве. Они уточнили свое положение с максимальной точностью, дважды и трижды его проверили, и затем выстрелили.
Каждая из них вспыхнула в Космосе лишь на несколько секунд, и спустя три секунды ни одна из них более не существовала. Но скорость их сближения превышала семьдесят тысяч километров в секунду; цель их атаки была совершенно незащищена ни импеллерными плоскостями ни гравистенками, что повышало радиус их эффективного уничтожения почти до полумиллиона километров, и векторы были рассчитаны с максимальной точностью.
Мгновение назад двойная система Мантикоры еще жила своей обычной мирной дизнью. Секунду спустя, восемнадцать мощных гразеров резанули конструкцию Космической Станции Ее Величества "Гефест" подобно когтям разъяренных фурий. Не было никакого предупреждения. Ни времени чтобы включить сферические гравистены станции, ни времени на эвакуацию, ни на то, чтобы надеть контактные скафандры, ни включить герметичные переборки. Не было времени ни для чего, прежде чем опустошающая волна разрушения ударила, как тяжелый клинок яичную скорлупу.
Хотя станция "Гефест" и имела генераторы сферической стены,
ее конструкторы никогда не предполагали что ей придется столкнуться с подобным видом атак. Даже если бы ее конструкторы вообразили в своих худших ночных кошмарах такую возможность, было просто технически нереально сконструировать и бронировать станцию для защиты от нее. Но никто из них никогда даже не предполагал, что что-то сможет пробраться сквозь заслоны Защиты Периметра и Флота Метрополии, подойти на радиус атаки к планете и не быть при этом замеченным. Поэтому не существовало никакого реального плана обеспечения живучести или конструктивной прочности в ходе бесконечных перестроек станции. Станция просто росла, медленно и неумолимо, дополняя свою конструкцию новыми структурами и отсеками — грузовыми платформами, жилыми отсеками, тяжелыми производственными модулями, доками — по мере того, как старая конструкция переставала удовлетворять потребности. Гравитационные технологии и невесомость делали это возможным. Разросшаяся в громадный, неуклюжий комплекс индустриальных предприятий, станция парила на орбите, сияя в ночном небе Мантикоры ярче любых звезд. Она доросла почти до ста десяти китлометров по длине своей центральной линии, и отростки конструкции тянулись во все стороны, некоторые на пятьдесят километров. Она имела постоянное население в девятьсот пятьдесят тысяч человек. С транзитными пассажирами, корабельными экипажами, экскурсантами, полное население станции иногда превышало миллион, и в принципе, могло вырасти вдвое.