Дело Кристофера
Шрифт:
Кстати о нем… отрываю глаза от собственных безупречных ногтей и обнаруживаю, что на противоположной стороне дороги паркуется знакомая мазда… У меня даже челюсть отвисает, когда оттуда вылезает Картер и топает наперерез потоку машин к нам. Он тут из-за меня? Ему Каддини рассказал?
— Да неужели все живы? — ядовито спрашивает Шон. — Почему тогда твои студенты уверены, что сюда как минимум метеорит упал?
— Под угрозой если только мои уши, — указываю я на парочку, которая, наконец, притихла. Картер их, видимо, впечатлил. — А, в остальном, я просто сглупила. Пара царапин, даже подушка безопасности не раскрылась…
— Это потому что ты ездишь на консервной банке, у которой ни двери не закрываются, ни подушки безопасности не срабатывают, — рявкает Картер. — Купи себе приличную машину.
— У меня нормальная машина, давай без истерик… — Признаться, я обескуражена его поведением.
— Это вообще не машина, это груда металлолома! И истерика более, чем уместна, учитывая, что четыре месяца назад у твоей подруги открылось непонятного рода кровотечение, и за считанные минуты она истекла кровью в больнице, на операционном столе при поддержке целой толпы хирургов. — Сглатываю застрявший в горле ком, прежде бывший, видимо, возражениями. — Керри не попадала в аварию, самое страшное, что она с собой делала — втыкала в волосы шпильки. А ты ездишь с неисправной подушкой безопасности на машине, которая каждый день грозит развалиться прямо посреди дороги. — После этого Шон достает из кармана телефон и говорит: — Позвоню мисс Адамс, когда я уезжал, они с Каддини обнимались, обливаясь слезами.
Пока он звонит и рассказывает, что у меня и впрямь все ногти целы, я пытаюсь понять, действительно ли ревут мисс Адамс и мальчишка-итальянец.
— Все, поехали отсюда, — положив трубку, сообщает Шон.
— Куда поехали? Мы еще ничего не решили.
— Ну так решайте! — раздраженно фыркает он. — По сколько они просят?
— По сколько чего? — Я очень надеюсь, что он не всерьез. Картер закатывает глаза.
— Джоанна, вытаскиваешь чековую книжку, ставишь цифру и подпись! Чего ты не поняла?! — рычит Картер.
— Того, что это незаконно! — гневно отвечаю я.
— Законно? Конелл, ты серьезно? Ты хоть австралийские законы знаешь? Ты же американка! — Остается обиженно надуть губы. — Ладно, смотри и учись. Сейчас я научу тебя преступать закон и оставаться безнаказанной, — ехидно говорит он и действительно, на глазах у всех достает чековую книжку.
— Не вздумай! Убери! КЛЕГГА В ГОСТИ ПРИГЛАШУ!
— Ну это совсем грязные игры! — хмыкает Картер. — Ладно, как скажешь. Хочешь, поспорим, что все равно будет по-моему?
— На что?
— Выиграешь — можешь пригласить Клеггов. А если я — сдашь машину под пресс.
— Идет, — киваю я. Одно выражение лица Шона, когда Мадлен начнет рассказывать о своих фирменных пирожках, стоит проигранной машины!
— Пока ждем полицию, может займемся сексом в машине? У меня тонированые стекла, — обыденно предлагает Картер, шокируя пострадавших автомобилистов. Так, надо его выпроводить, пока он еще больше меня не скомпрометировал.
— Лучше кофе принеси. Латте. С тремя ложечками сахара. И корицей, если будет.
— Цветочек или листочек сверху нарисовать? — интересуется он так, что даже не поймешь всерьез ли… — Розовый, например. — Ясно, издевается. Закатываю глаза. В общем, методом проб и ошибок выяснено: просить можно, но женские выкрутасы оставить при себе.
Полиция приезжает раньше, чем Шон возвращается с трофеем. Вурдалаки тут же обвиняют меня. Хотя я виновата, все равно обидно… Стою и пыхчу, точно паровоз, пока офицер заполняет документы. Только в этом момент возвращается Картер с моим кофе. Он деловито протягивает стаканчик и будто невзначай спрашивает:
— Ну как, встретились с Селией Штофф, пообщались?
— Да, благодарю за заботу. Она терпеть тебя не может, но в остальном все отлично.
После этого поворачиваюсь к полицейскому и обнаруживаю, что тот застыл, и у него аж глаз дергается. Точно. Верно! Он стоит и выписывает штраф подруге сиднейской принцессы.
— Ну… гхм… поскольку никто не пострадал, уверен, вы сами разберетесь, — сипло произносит служитель правопорядка и бодро топает к машине, пока никто не успел опомниться.
У пострадавших глаза становятся круглыми-круглыми, а со стороны Картера раздается странный звук, напоминающий задушенное хрюканье, и потому до меня доходит.
— Это совершенно бесчестно! Ты все подстроил! Он ведь ушел из-за Селии…
— Я всего лишь задал вопрос. — И ведь во все тридцать два зуба ухмыляется!
— Машину я тебе не отдам. Или, может, и меня Селией напугаешь? Постой-ка, нет, скорее я тебя — ею!
— Сколько? — прервав мою речь, спрашивает Шон у вурдалаков и выписывает каждому по чеку (пока я снова пыхчу в сторонке), а потом, не делая паузы, достает телефон.
— Куда ты звонишь? — настороженно спрашиваю я.
— В службу эвакуации.
— НЕТ! — Начинаю прыгать вокруг него и пытаться отобрать злосчастный аппарат.
— Советую тебе собрать свои вещи, иначе их увезут вместе с машиной. Эвакуатор пришлют очень быстро.
— Без моего разрешения машину не увезут!
— А кто сказал, что они его не получат? Ты же проиграла, могу потребовать пенни. На твоем месте я бы все-таки собрал самое ценное… — В этот момент на другом конце радиоволны берут трубку. — Добрый день, я бы хотел… — начинает Картер.
Знаю, что выглядит это как полная капитуляция, но лезу в салон за документами, счетами, солнцезащитными очками и… письмом от детей Керри, и поскольку положить мне его особенно некуда (женская одежда и карманы — вещи несовместимые), вылезаю со всем этим скарбом как есть. Разумеется, Шон уже договорился и со снисходительным видом теперь разглядывает мои пожитки. Я совершенно ничего не успеваю сделать, как вдруг он выхватывает у меня письмо.
— Отдай! Шон, отдай!
Но остальные вещи мешают, а Картер уже читает адрес… открывает конверт. И вдруг у него на лице проступает такое бешенство, что страшно становится. Он разрывает напополам конверт, сминает и выбрасывает на дорогу. А я кричу на него, себя не помня от злости, проклинаю этого гада раз за разом!