Дело Кристофера
Шрифт:
Мне приходится немножко подумать, что же такого хорошего в Шоне, чтобы они не волновались.
— Он любит меня. Он меня защищает. Иногда он мне улыбается, только мне, поэтому я ценю его улыбки. Еще он разделяет мои интересы. Нам легко вместе жить, легко работать. Просто легко. И все чудесно, правда.
И, к счастью, мне верят, но я сказала отнюдь не всю правду. Есть одно "но". Да, все чудесно, но "но" тоже есть. И поэтому я сижу в машине с тонированными стеклами, которые не позволят трем маленьким человечкам понять, кто за ними спрятался. Джулиан, Марион и Кики несчастными не выглядят. Они играют в салочки на газоне перед домом, своим смехом привлекая внимание всех проходящих мимо людей. Выходит, Лайонел был прав. Без меня им вовсе не плохо. Скучаю лишь я одна. Так больно, ужасно больно знать, что я все придумала, что мешала жить собственными жизнями ради своего блага… Ну и что остается? Развернуть машину и поехать домой, к Шону, к моему Шону. Все забыть. Мое настоящее — он, лишь он один. К черту! К черту, к черту, к черту!
Я влетаю в дом на окраине Сиднея, но Шона нет. Дьявол, куда он делся? Точно торнадо, проношусь по всем помещениям, распахиваю каждую дверь, отказываясь верить, что после гостиной и компьютерной комнаты, собственно, продолжать поиски бессмысленно. Ну где же он, когда так нужен? Он должен быть здесь, для меня! Дьявол! Собираюсь уже упасть на диван и разрыдаться от жалости к самой себе, но вдруг хлопает дверь, и я бросаюсь в прихожую. Спорю, Шон ничего не успевает понять, а я сдираю с него пиджак, вырываю из рук пакет и швыряю на пол, не обращая внимания на разлетающиеся по полу хрупкие микросхемы. Плевать на них, мне необходимо забыться. С ним. В нем. Чтобы прошли последние отголоски боли.
Я тяну его в гостиную, вынуждая нас обоих сблизиться насколько это вообще возможно. Полубезумно, до боли, кусаю его губы, шепчу имя, не позволяю оторваться от меня даже ради глотка воздуха в надежде, что он заполнит рваные раны в груди собой, в надежде, что только его мне будет достаточно.
Между диваном и уже вовсе не стеклянным столиком мы сплетаемся в клубок совершенно невероятным образом, пытаясь влезть друг другу под кожу, кажется, только подобная степень близости меня бы устроила. Потому что если он — все, что у меня есть, то нужно сделать так, чтобы он стал всем, что мне нужно. Может, это не так сложно? Ведь если я лишусь всего мира, сожалеть о нем я не стану, но если я потеряю Шона — мир мне не нужен.
Каждым движением он точно выталкивает из меня болезненные воспоминания. Я больше не знаю имен детей Керри и, как выглядит ее лицо, я даже не уверена в том, что такое рай. Кажется, он где-то здесь. В этот самый счастливый момент мой мир сокращается, перестает быть тревожным, огромным и пугающим. Он сужается до одного лишь Шона. И я понимаю, что чертова любовь — защитный механизм, который не дает нам потонуть в тревогах, съедающих наши души. Какое счастье, что я нашла свою панацею. В нем.
— Как же я люблю тебя, — шепчу я, обхватывая руками его лицо, и пусть в черных глазах не отражается ни капли удивления, эти слова становятся катализатором, лишая нас остатков разума.
О нет, он больше от меня не уйдет никуда, не отпущу! Буду ходить хвостом, дышать его запахом, греться от тепла тела, заряжаться спокойствием и уверенностью, пока болезненный узел в груди не развяжется вовсе.
Глава 24. Новая жизнь
Мое венчание должно состояться в небольшой, милой церкви. Шон и религия — вещи чуточку несовместимые, но я настояла, потому что это успокоило бы родителей, да и вообще, в фильмах это всегда красивая церемония, а я девочка, падкая на все блестящее. У меня не будет пышных торжеств со всенародными гуляниями (опыт с Ашером меня вовсе не впечатлил, особенно если учесть, сколько сил было брошено на организацию и чем закончилось), но желание привнести хотя бы частичку сказки в собственную свадьбу из меня не выбить ничем.
Однако, стоит отметить, что сказочности, на самом деле, больше, чем достаточно. Церемония вообще ужасно чудная, если учесть состав приглашенных. Представили? Нет? Ну так я с удовольствием перечислю: шафер Алекс с женой (бывшей любовницей жениха), Ашер (мой несостоявшийся благоверный, ныне приглашенный со стороны Картера) и Селия (его сестра, но подружка невесты), Роб (который искренне ненавидит Шона) и Мадлен (единственная Швейцария из всех имеющихся), мои родители (от которых будущий зять, спорю, будет бегать кругами, лишь бы не попасться), и (спорю, в отместку за мою семью) Эмилио Юнт с дамой в зеленом, Джастин и Аня (любимая родня, за право пригласить которую пришлось повоевать), а также Грейс и Каддини (ага, из общего у нас только студенты….). Прямо скажем, если на что у нас с Шоном взгляды диаметрально противоположные, то это на приятную компанию. Ну, хоть Йол тут нет — уже радость.
А теперь о приятном. Мое платье стоит целое состояние. Оно не пышное, кружевное и выглядит так, буквально стекает по моему телу на пол, оставляя за собой длинный-длинный шлейф, который ныне подметает пол, так как идея позвать Марион и остальную часть семьи Керри погибла под гнетом моей нерешительности. Сложную прическу я делать не стала — ограничилась новым цветом волос (лунное сияние, называется… стоп, вы же не подумали, что я на радость некоторым превратилась в шатенку снова? Вот еще!), и теперь фата держится на двух заколках, коими подколоты волнистые пряди, а все потому, что нужна она исключительно для изначального выпендрежа и мне одной, а меня одну все и без лишних сложностей устраивает.
Все совсем не так, как в прошлый раз. Не нервно, в своем темпе, без репетиций и газетчиков. Я настолько уверена в правильности своего решения, что мне не нужны другие люди, чтобы претворить в жизнь задуманное. Даже Керри, которая казалась настолько необходимой раньше. Что там, мне бы и одного лишь Шона хватило… эм, ну и священника со свидетелями. Остальное — декорации, их присутствие приятно, но не обязательно.
— Выглядишь счастливой, — говорит папа, ласково улыбаясь и накрывая рукой мою ладошку.
— Я счастлива, — киваю я.
— Ты и должна быть.
Когда мы подходим к массивным дверям, Селия проскальзывает внутрь, и до нашего слуха доносятся первые аккорды музыки. Не марша Мендельсона. Ненавижу его. Никогда не являлась фанатом, а теперь он и вовсе ассоциируется с худшим днем всей моей жизни. С Ашером. И Керри. На этот раз я выбрала менее претенциозную мелодию. Попыталась понять, что именно является нашим с Шоном. Думаю, это было правильным решением, ведь мы не самая банальная парочка.
Гостей на церемонии так мало, что они поместились на первых двух рядах лавочек. Нет ни строгой рассадки людей, ни правил поведения. Думаю, сегодня Селия Штофф оказалась в своем персональном аду. Закусываю щеки изнутри, чтобы не улыбнуться. Черт возьми, разве я не должна думать о возвышенном и прекрасном? Невесты должны быть счастливыми, эфемерными, а я рассуждаю про себя об одержимости Селии порядком. Конелл — все еще Конелл — соберись немедленно!
Наконец, решаюсь перевести взгляд на своего ректора. Немножко боюсь, совсем чуть-чуть, и это связано не с Шоном, а с воспоминаниями о том, как все сломалось в прошлый раз. Да, виноват в случившемся с Керри был не Ашер, и не свадьба с ним, но сердце считает иначе…