Дело Ливенворта (сборник)

Грин Анна Кэтрин

– Но обстоятельства… Обстоятельства все меняют, и мне кажется, что с желаниями самой заинтересованной стороны нужно считаться, тем более что сейчас у них произошла размолвка, из-за чего, вероятно, заручиться согласием другой стало сложнее.

– Нет, – ответил я, – зла злом не исправишь, и мы не имеем права ради справедливости прибегать к несправедливости. Бумаги нужно сохранить, миссис Белден.

Голова ее поникла – она явно собиралась удовлетворить желание заинтересованной стороны.

– Как тяжело иметь дело с законами, – пробормотала она.

– Дело тут не только в законах, а в обычном долге, – заметил я. – А представьте, что все обстоит иначе, представьте, что от сохранения этих бумаг зависит честь и счастье другой стороны, тогда как бы вы должны были поступить?

– Но…

– Договор есть договор, – отрубил я. – Его нельзя изменять как вздумается. Приняв доверие и дав слово, вы обязаны в точности выполнить все его условия. Вы не оправдаете

оказанное вам доверие, если вернете или уничтожите бумаги, не заручившись согласием обеих сторон.

Выражение великого уныния медленно проступило у нее на лице.

– Наверное, вы правы, – произнесла она и замолчала.

Наблюдая за ней, я подумал: «Будь я мистером Грайсом или хотя бы В, я бы не сдвинулся с места, пока не разобрался в этом деле до конца, не узнал имен этих леди и не выведал, где хранятся эти драгоценные бумаги, которые, если верить миссис Белден, имеют такое большое значение». Но, не будучи ни первым, ни вторым, я мог лишь продолжать разговор в надежде, что она обронит какое-нибудь слово, способное направить дальнейшие расспросы в нужную сторону. Я повернулся к миссис Белден, намереваясь что-то сказать, как вдруг мое внимание привлекла фигура выходившей из черного хода соседнего дома женщины, которая, судя по ветхой одежде и неуклюжести движений, являла собою яркий образец горемык, о которых мы говорили за ужином. Жуя хлебную корку, которую выбросила, выйдя на улицу, нищенка проковыляла по дорожке; пронизывающий весенний ветер трепал ее жалкое платье, дырявое и замызганное, открывая поношенные башмаки, все в уличной грязи.

– Вот человек, который может вас заинтересовать, – сказал я.

Миссис Белден словно пробудилась от забытья. Медленно поднявшись, она выглянула в окно и мгновенно смягчившимся взглядом осмотрела жалкое существо.

– Несчастная, – промолвила она. – Но сегодня я немногим смогу ей помочь. Сытный ужин, вот все, что я смогу ей дать.

И она вышла через парадную дверь, обогнула дом, направляясь к кухне, и в следующую секунду голос оборванки протяжно произнес: «Храни вас Господь!» По-видимому, ей было предложено что-то из аппетитных продуктов, которыми изобиловала кладовая миссис Белден.

Но одного ужина ей оказалось мало. Через довольно продолжительное время, проведенное, насколько я мог судить, за жеванием, я снова услышал тот же голос, на этот раз просивший о приюте.

– Сарай или дровяник, любое место, где можно переждать ветер…

И она завела долгий рассказ о своих нуждах и болезнях, до того жалобный, что я не удивился, когда миссис Белден, вернувшись, сообщила, что, вопреки своему решению, позволила женщине полежать до утра у камина.

– У нее такой искренний взгляд, – сказала она, – и благотворительность – мое единственное утешение в жизни.

Заминка, вызванная этим происшествием, прервала наш разговор. Хозяйка ушла наверх, и я, на время оставшись один, получил возможность обдумать услышанное и определиться с будущими действиями. Я как раз пришел к выводу, что миссис Белден в одинаковой степени способна поддаться как своему желанию уничтожить хранящиеся у нее бумаги, так и моим убеждениям не делать этого, когда услышал ее крадущиеся шаги сначала на лестнице, а потом у парадной двери. Не зная, что миссис Белден задумала, я взял шляпу и, не мешкая, последовал за ней. Она шла к главной улице, и я сперва подумал, что ей понадобилось сходить к кому-то из соседей или, возможно, в гостиницу, но размеренный шаг, которым вскоре сменилась ее торопливая походка, убедил меня в том, что путь ей предстоит неблизкий. Через какое-то время мы миновали гостиницу с ее пристройками и даже маленькую школу, крайнее здание с этой стороны городка. Что бы это значило?

Но дрожащая фигура продолжала идти вперед, ее силуэт в плотной шали и аккуратной шляпке постепенно растворялся в уже сгустившейся темноте апрельской ночи. Я тоже не останавливался, но ступал по земле вдоль дороги, чтобы она не услышала моих шагов и не обернулась. Наконец мы оказались у моста. Я услышал, как миссис Белден перешла его, потом всякие звуки прекратились. Она становилась и явно прислушивалась. Мне останавливаться было нельзя, поэтому, втянув голову в плечи, я прошел мимо нее по дороге, но спустя некоторое время остановился и пошел обратно, зорко всматриваясь, не появится ли идущая мне навстречу фигура, пока снова не оказался у моста. Ее там не было.

Уже не сомневаясь, что миссис Белден поняла, для чего я поселился в ее доме, и специально выманила меня оттуда, чтобы дать Ханне возможность уйти, я был готов броситься назад, чтобы занять свой столь опрометчиво оставленный пост, когда меня остановил странный звук, донесшийся откуда-то слева. Шел он с берега чахлого ручейка, протекавшего под мостом, и был похож на скрип старых дверных петель.

Перепрыгнув через ограждение, я стал кое-как спускаться по покатому склону в направлении, откуда донесся звук. Из-за темноты я продвигался медленно, и у меня уже начали появляться сомнения, не послышалось ли мне, как вдруг небо прорезала неожиданная

вспышка молнии и я увидел перед собой то, что мне показалось старым сараем. По ленивому журчанию воды поблизости я определил, что сооружение это стоит где-то на краю ручья, поэтому остановился, но почти сразу услышал рядом с собой тяжелое дыхание и какой-то стук, как будто кто-то перебирался через кучу досок, а потом внутри сарая вспыхнул слабый голубой огонек, и сквозь перекошенную дверь я увидел миссис Белден с горящей спичкой в руке, которая крутила головой, осматривая окружавшие ее стены. Боясь дышать, чтобы не вспугнуть ее, я наблюдал, как она повернулась, подняла голову и посмотрела на крышу, такую старую, что б'oльшая ее часть провалилась, открыв вид на небо, потом на пол, такой же ветхий, и наконец на маленькую жестяную коробочку, которую достала из-под шали и положила у ног. Как только я увидел эту коробочку, мне сразу стало ясно, зачем миссис Белден пришла сюда. Она хотела спрятать то, что не осмеливалась уничтожить. Почувствовав облегчение, я уже хотел было шагнуть вперед, но тут спичка в ее руке погасла. Пока она зажигала новую, я решил, что будет лучше не вызывать у нее подозрений своим внезапным появлением в такое время, тем самым поставив под угрозу все дело, а дождаться, пока она уйдет, и забрать коробочку. Я зашел за угол сарая и стал ждать, понимая, что, если попытаться заглянуть в дверь, можно оказаться замеченным из-за частых вспышек молний, которые теперь сверкали со всех сторон. Шли минуты этого странного чередования густой темноты и ярчайшего света, а миссис Белден все не выходила. Наконец, когда я хотел уже нетерпеливо выйти из своего убежища, она появилась и побрела обратно к мосту. Решив, что она отошла уже достаточно далеко и не услышит меня, я, на всякий случай стараясь не шуметь, вошел в сарай. Конечно же, там было темно, как в подземном царстве, но, слава богу, я курю, поэтому тоже имел при себе спички. Я зажег одну спичку и поднял над головой, но ее свет был очень слабым, а я не знал, где искать, поэтому она погасла до того, как я успел достаточно внимательно осмотреть место, в котором находился. Пришлось зажечь еще одну, но даже несмотря на то, что я сосредоточил внимание на одном месте, а именно на полу у себя под ногами, она тоже сгорела полностью, прежде чем я заметил хоть какое-то указание на то, где миссис Белден спрятала коробочку. И тут я в первый раз осознал сложность стоявшей передо мною задачи. Она, возможно, еще до выхода из дома решила, в какой части этого старого сарая спрятать свое сокровище, у меня же не было никаких указателей, я мог лишь жечь спички. И я жег их. Целая дюжина была зажжена и сгорела до того, как я хотя бы убедился, что коробочка не спрятана под грудой старья в одном из углов, и лишь когда в руке у меня осталась последняя спичка, я заметил, что одна из поломанных половиц немного сдвинута с места. Одна спичка на то, чтобы поднять половицу, обследовать пространство под ней и, если коробочка окажется там, аккуратно ее достать! Решив не тратить столь скудный запас, я в темноте встал на колени, взялся за половицу и обнаружил, что она не закреплена. С силой провернув доску, я выломал ее и отложил в сторону, а потом зажег спичку и заглянул в открывшуюся таким образом дыру. Мой взгляд натолкнулся на что-то, коробку или камень – я не понял, но, когда я потянулся за ней, спичка выпала у меня из пальцев. Сокрушаясь от собственной нерадивости, но вознамерившись во что бы то ни стало добраться до увиденного, я опустил руку поглубже в дыру и в следующую секунду овладел объектом своего любопытства. Это было коробочка!

Обрадовавшись успешному исходу поисков, я собрался уходить, желая одного – вернуться домой раньше миссис Белден. Было ли это возможным при ее преимуществе в несколько минут? Мне пришлось бы обгонять ее на дороге, а это грозило разоблачением. Стоит ли игра свеч? Я решил, что стоит.

Выйдя на дорогу, я пошел быстрым шагом и какое-то время продолжал так идти, не догоняя и не видя ее, но, зайдя за поворот, неожиданно наткнулся на миссис Белден, которая стояла посреди дороги и смотрела назад. В некотором замешательстве я прошмыгнул мимо, ожидая, что она попытается остановить меня. Но она не сказала ни слова. Сейчас я уже сомневаюсь в том, что тогда она вообще видела или слышала меня. Пораженный таким обхождением и еще более удивленный тем, что она не стала следовать за мной, я посмотрел назад и увидел то, что приковало миссис Белден к месту и заставило позабыть о моем присутствии. Сарай позади нас пылал!

В тот же миг стало понятно, что это дело моих рук. Я уронил недогоревшую спичку, и она упала на какое-то горючее вещество.

Пораженный этим зрелищем, я тоже замер. Все выше и выше вздымались красные языки пламени, все ярче и ярче становились отблески на тучах над ними и на ручье внизу. Завороженный этим зрелищем, я забыл о миссис Белден. Но короткий, взволнованный вздох неподалеку вскоре напомнил мне о ее присутствии, и, подойдя чуть ближе, я услышал, как она голосом человека, разговаривающего во сне, произнесла: «Что ж, я не хотела этого. – А потом добавила тише и с ноткой удовлетворения: – Но так оно и лучше. Желание Мэри исполнилось, и винить некого».