Дело Ливенворта (сборник)

Грин Анна Кэтрин

– Я знаю, но мы могли бы, по крайней мере, сделать опись комнаты и всего, что в ней находится, прежде чем отдавать дело постороннему человеку. Наверняка мистер Грайс рассчитывает на это.

– Я осмотрел комнату. Все сфотографировано у меня в голове. Я боюсь только, что никогда этого не забуду.

– А тело? Вы обратили внимание на позу? Как расположено постельное белье? Отсутствие следов борьбы или страха? Спокойствие на лице? Расслабленное падение рук?

– Да, да! Не заставляйте меня снова на это смотреть.

– А висящая на стене одежда? – Он стал перечислять, указывая на каждый предмет. – Видите? Ситцевое платье, шаль, не та, в которой она предположительно

сбежала, а черная, возможно, принадлежащая миссис Белден. Потом этот комод. Здесь несколько предметов нижнего белья с именем… Посмотрим. А-а, хозяйки дома, но явно меньшего размера, чем то, что она носит. Значит, сшито для Ханны, но, как видите, обозначено ее собственным именем, чтобы не вызвать подозрений. Теперь одежда на полу. Все новое и отмечено таким же образом. Далее. Эге! Смотрите-ка! – вдруг воскликнул он.

Я подошел к месту, где стоял он, наклонился и увидел миску, полную бумажного пепла.

– Я видел, как она возилась с чем-то в этом углу, но не знал, что это. Неужели она все же покончила с собой? Она явно уничтожила здесь то, что никто не должен был увидеть.

– Не знаю, – сказал я. – Но надеюсь, что это так.

– Ни кусочка, ни обрывочка не сохранилось. Как жаль, что нельзя узнать, что это было.

– Миссис Белден должна разгадать эту загадку, – предположил я.

– Миссис Белден должна разгадать всю загадку, – ответил он. – Тайна убийства Ливенворта зависит от этого. – Потом, внимательно посмотрев на пепел, добавил: – Кто знает, возможно, здесь было признание.

Это предположение казалось очень вероятным.

– Что бы это ни было, – сказал я, – от него остался один пепел. Нужно смириться с этим фактом и попытаться использовать его в наших целях.

– Да, – вздохнул он, – это верно. Но мистер Грайс никогда меня не простит. Никогда. Он скажет, что я должен был счесть подозрительным то, что Ханна принимает лекарство в ту самую минуту, когда следствие вышло на нее.

– Но она не знала этого. Она же не видела вас.

– Мы не знаем, что она видела и что видела миссис Белден. Женщины – это загадка. Обычно я могу дать фору наихитрейшей особе женского пола, но здесь, должен признаться, к своему стыду я чувствую себя наголову разбитым.

– Ничего, – утешил его я, – еще ничего не закончилось. Кто знает, что принесет разговор с миссис Белден. Кстати сказать, она скоро возвращается, мне нужно приготовиться к встрече. Теперь все зависит от того, известно ей о трагедии или нет. Надеюсь, я смогу это выяснить. Вполне может быть, что она ничего не знает.

Вытолкав его из комнаты, я прикрыл за собой дверь и спустился вниз.

– Вам нужно кое-что сделать, – сказал я. – Немедленно пошлите телеграмму мистеру Грайсу об этом непредвиденном происшествии.

– Хорошо, сэр.

И он бросился к двери.

– Подождите, – остановил его я. – У меня может не быть другой возможности этого сказать. Вчера миссис Белден получила два письма, одно в большом конверте, другое в маленьком. Если бы вы смогли выяснить, откуда их послали…

Он засунул руку в карман.

– Думаю, нам не придется далеко ходить, чтобы узнать, откуда пришло одно из них. Боже правый! Я потерял его!

Не успел я и глазом моргнуть, как В взбежал по лестнице и скрылся.

В тот же миг я услышал, как стукнула калитка.

Глава 31

Вот тут и начинается история [30]

– Это был обман! Никто не заболел.

Меня разыграли, нагло разыграли!

Миссис Белден, раскрасневшаяся, гневно раздувая ноздри, вошла в комнату и стала снимать шляпку, но неожиданно остановилась и воскликнула:

– Что стряслось? Почему вы так на меня смотрите?

– Случилось что-то очень важное, – ответил я. – Вы уходили ненадолго, но за это время кое-что обнаружилось… – Тут я намеренно замолчал, надеясь, что напряженное ожидание заставит эту женщину как-то выдать себя, однако она, хотя и побледнела, выказала гораздо меньше чувств, чем я ожидал. – И это может иметь очень важные последствия.

30

Уильям Шекспир. Укрощение строптивой. (Перевод П. Мелкова.)

К моему изумлению, миссис Белден разрыдалась.

– Я так и знала, я так и знала! – воскликнула она сквозь слезы. – Я же говорила, что не получится это скрыть, если кого-то пустить в дом, она такая беспокойная. Но я забыла… – Вдруг ее взгляд наполнился страхом. – Вы не сказали, что обнаружили. Может, это не то, что я думаю, может…

Я решительно прервал ее:

– Миссис Белден, я скажу прямо. Женщина, которая во время проведения полицейского расследования принимает в свой дом и укрывает такого важного свидетеля, как Ханна, должна быть готова услышать, что ее усилия оказались слишком успешными, что ее желание скрыть важные сведения исполнилось, что полиция в ярости и что на невинную особу, которую показания этой девицы могли спасти в глазах общества, если не служителей закона, может лечь несмываемое пятно подозрения.

Глаза миссис Белден, не отрывавшиеся от меня, пока я обращался к ней, испуганно вспыхнули.

– Что вы имеете в виду? – промолвила она. – Я не сделала ничего дурного, я всего лишь пыталась спасти… Я… я… Но кто вы такой? Какое вы имеете отношение ко всему этому? Какое вам дело до того, что я делаю или не делаю? Вы говорили, что вы адвокат. Вас прислала Мэри Ливенворт проверить, как я выполняю ее указания, и…

– Миссис Белден, – сказал я, – сейчас не важно, кто я такой или для чего здесь нахожусь. Но чтобы мои слова приобрели больший вес, я скажу следующее: я не лгал, называя свое имя и профессию, я действительно друг обеих мисс Ливенворт, и все, что может коснуться их, меня интересует. Поэтому, когда я говорю, что смерть этой девицы ударит по Элеоноре Ливенворт…

– Смерть? Что значит – смерть?

Вскрик ее был слишком натуральным, а тон слишком испуганным, чтобы усомниться в том, что эта женщина не знает о случившемся.

– Да, – повторил я, – та, которую вы так долго и успешно прятали, теперь вне вашей власти. Осталось лишь ее мертвое тело, миссис Белден.

Наверное, до конца дней моих у меня в ушах будет звучать вопль, который она издала, и дикое «Я не верю, не верю!», с которым она выбежала из комнаты и бросилась наверх.

Никогда мне не забыть и последовавшей затем сцены рядом с покойной, когда миссис Белден стояла, заламывая руки, и сквозь слезы полным самого искреннего горя и ужаса голосом уверяла меня, что ничего не знала об этом, что вчера вечером оставила Ханну в прекрасном настроении, что действительно заперла ее в комнате, но что так она всегда поступала, когда в доме бывал кто-то чужой, и что если она умерла от какого-то приступа, то смерть ее была скорой и не мучительной, потому что ночью она ничего не слышала, хотя и прислушивалась, волнуясь, как бы Ханна не подняла шум и не разбудила меня.