Дело Ливенворта (сборник)
Шрифт:
– Итак, – сказал мистер Грайс, – что вы об этом думаете? Разве после этого не становится понятно, какой мотив был у мисс Мэри для убийства? Но дочитайте до конца, давайте узнаем, что было дальше.
С тяжелым сердцем я продолжил. Следующая запись была датирована 19 июля.
Я была права. После долгой борьбы с несокрушимой волей дяди Мэри согласилась отказать мистеру Клеверингу. Я была в ее комнате, когда она приняла это решение, и я никогда не забуду выражения удовлетворенной гордости, появившегося на лице дяди, когда он обнял ее и назвал своим «преданным сердечком». Происходящее его явно
26 июля
Как же долго тянутся дни! Тень нашего прошлого испытания все еще лежит на мне. Я не могу ее стряхнуть. Везде, куда бы я ни пошла, передо мной стоит безнадежное лицо мистера Клеверинга. Как Мэри удается сохранять жизнерадостность? Если она его не любит, хотя бы уважение, которое она, вероятно, испытывает к его разочарованию, должно было удержать ее от веселья.
Дядя снова уехал. Все мои просьбы не смогли его удержать.
28 июля
Все вышло наружу. Мэри порвала отношения с мистером Клеверингом только на словах, она по-прежнему питает надежду когда-нибудь соединиться с ним в браке. Это стало мне известно при довольно странных обстоятельствах, о которых здесь не обязательно упоминать, а потом подтвердилось самой Мэри. «Мне нравится этот человек, – заявила она, – и я не собираюсь от него отказываться». – «Тогда почему не рассказать об этом дяде?» – спросила я. Ответом стали только горькая улыбка и ее короткое: «Предоставляю это тебе».
30 июля. Полночь
Сил не осталось совершенно. Но, пока кровь не остыла, напишу. Мэри – жена. Я была только свидетелем того, как она отдала руку Генри Клеверингу. Странно, что я могу писать это без дрожи, если вся душа моя – одно сплошное негодование и бунт. Но лучше изложить факты. Сегодня утром я вышла на пару минут из своей комнаты и, вернувшись, обнаружила на туалетном столике записку от Мэри, в которой она сообщала, что едет кататься с миссис Белден и вернется через несколько часов. Сомнений в том, что она собирается встретиться с мистером Клеверингом, у меня не было, поэтому я задержалась только для того, чтобы надеть шляпу…
На этом дневник заканчивался.
– Наверное, тут ее прервала мисс Мэри, – пояснил мистер Грайс. – Но мы нашли здесь то, что хотели узнать. Мистер Ливенворт угрожал мисс Мэри заменить ее мисс Элеонорой, если она будет упорствовать в желании вступить в брак против его воли. Она все-таки вышла замуж и, чтобы избежать последствий…
– Не надо. Не говорите больше ничего, – прервал его я. – Все и так понятно.
Мистер Грайс встал.
– Но тому, кто написал эти слова, бояться нечего, – продолжил я. – Ни один человек, прочитав ее дневник, не скажет, что она способна на преступление.
– Разумеется, дневник дает ответ на этот вопрос однозначно.
Я попытался вести себя как мужчина и думать только об этом и ни о чем другом, радоваться тому, что с нее снято подозрение,
– Но мисс Мэри, почти сестра ей, пропала, – прошептал я.
Мистер Грайс сунул руки в карманы и в первый раз проявил признаки затаенного беспокойства.
– Боюсь, что так. Я и правда боюсь, что так. – Потом, немного помолчав и зародив этим во мне смутные надежды, добавил: – Да еще такое очаровательное существо! Это так грустно! Теперь, когда дело раскрыто, я едва ли не жалею, что мы справились так хорошо. Странно, но это так. Если бы здесь была хоть какая-то увертка… – пробормотал он. – Не ее нет. Все ясно как божий день.
Тут он вдруг встал и с задумчивым видом принялся ходить по комнате, бросая взгляды то туда, то сюда, но только не на меня, хотя сейчас мне кажется, что кроме моего лица он тогда не видел ничего.
– Мистер Рэймонд, вы очень расстроитесь, если Мэри Ливенворт арестуют по обвинению в убийстве? – спросил он, остановившись у большого аквариума, в котором медленно плавали две-три печального вида рыбки.
– Да, – ответил я. – Для меня это станет настоящим горем.
– Но это необходимо сделать, – сказал мистер Грайс, хотя и без обычной твердости. – Как честный служащий, которому доверено представить убийцу мистера Ливенворта в соответствующие органы, я обязан это сделать.
И снова я ощутил в сердце странный трепет надежды, вызванный необычностью его поведения.
– К тому же моя репутация сыщика… Ее тоже нужно учитывать. Я не настолько богат и знаменит, чтобы не думать о том, что мне может принести подобный успех. Нет, как бы красива и мила она ни была, я должен довести дело до конца.
Однако, произнося это, мистер Грайс делался все более и более задумчивым и всматривался в темные глубины аквариума так напряженно, что я невольно начал ждать, когда же зачарованные рыбки вынырнут из воды и станут глядеть на него в ответ. Что у него было на уме?
Через минуту мистер Грайс обернулся, от его нерешительности не осталось и следа.
– Мистер Рэймонд, зайдите ко мне снова в три. Я к тому времени подготовлю отчет для старшего инспектора. Хочу сначала показать его вам, так что не подведите.
В его голосе я услышал какие-то сдерживаемые чувства, поэтому не вытерпел и спросил:
– Значит, вы приняли решение?
– Да, – ответил он, но каким-то непривычным тоном и с каким-то непривычным жестом.
– И собираетесь провести арест?
– Приходите в три.
Глава 36
Собранные нити
Вот и весь сказ [38] .
Точно в назначенный час я появился у двери мистера Грайса. Он ждал меня у порога.
– Я вас встречаю, – серьезным тоном промолвил он, – чтобы попросить ничего не говорить во время предстоящей беседы. Говорить буду я, вы будете молчать. И не удивляйтесь ничему, что я скажу или сделаю. У меня шутливое настроение (хотя выглядел он совсем иначе), и мне может прийти в голову назвать вас не вашим именем, а каким-нибудь другим. Если я это сделаю, не возражайте. Главное: молчите.
38
Перевод Т. Щепкиной-Куперник.