Дело молодых
Шрифт:
Что такое «бордель», он, что характерно, не спросил.
Вот тут-то у нас дело и пошло. Ну, то есть, не сразу, конечно, мне пришлось на него ещё пару раз рявкнуть — отчего-то он ужасно стеснялся своего таланта к диагностике. И уж точно никогда не делал этого при клиентах. До смешного доходило — пока я всё обслушивал, обстукивал, да выхлоп с умным видом на палец пробовал, Йози мне уже из-за спины клиента семафорил. Мол, знает он, в чём тут дело. Но я доводил весь спектакль до конца — отчасти из упрямства, а отчасти из интереса — смогу сам угадать? Ну и, конечно, чтобы клиенту не казалось, что всё это так легко. Если он будет думать, что диагностика — это просто,
Через некоторое время у нас появилась даже некая репутация — к нам стали отправлять «сложные случаи»: когда такие же щупальщики-нюхальщики, как я, не сумели понять, в чём беда, а «диагностическое вскрытие» делать неохота или сцыкотно. Вскрыть-то ты его вскроешь, а ну как обратно не соберёшь?
Так что клиент к нам неожиданно попёр. Мне пришлось даже арендовать за символические деньги у соседа-пенсионера смежный бокс, чтобы загнать туда УАЗик, с которым все внезапно стало плохо. В один прекрасный день в моторе отчётливо проявился тот самый подозрительный призвук, который меня напрягал с самого начала. Я было подумал, что цепляет крыльчатка: звук был лёгкий и жестяной, с частотой коленвала. Открыл капот — нормально всё с крыльчаткой, но звук никуда не делся, вроде даже нарастает. Звук моторный, но не «нутряной». То есть не поршневая, не колено и не прочие тяжёлые внутренние потроха. Близко к поверхности. Первая мысль, естественно, — коромысло расконтрилось и клацает. Снял крышку клапанной коробки — всё в идеале, зазоры прекрасные.
Вскоре двигатель отчётливо затроил и стал терять мощность. Не зря говорится: хороший стук наружу выйдет. Мотор умирал, но не сдавался: три цилиндра, два, один, последние вспышки… В ворота гаража я въехал на стартере.
Полез снимать крышку распределительного механизма — и выяснил, что фиг я её сниму. Ибо для этого надо открутить болт храповика, а он, зараза, на 46. А где ж я вам вот прям тут возьму ключ на 46? Сроду у меня таких ключей не было, нафиг бы они мне сдались? На следующий день потащился на рынок к Валидолу — за эпическим ключом на 46. А к кому ещё? В магазинах такого инструмента нет. Изрядная железяка, таким ключом, наверное, натяг подшипников земной оси регулируют. Валидол ключ продал, но посмотрел скептически и предложил «заезжать, если что».
Расследование показало, что рассыпалось седло выпускного клапана второго цилиндра. И, рассыпавшись, эта твердосплавная железяка прожевала голову, поршень и стенку гильзы, сделав неслабый задир. Некоторые кусочки ухитрились через впускной коллектор залететь и в другие цилиндры, наделав там бед. В общем, причина поломки ясна, но последствия не радуют: поршневая под замену, голова под замену. Самое обидное в том, что мне это лопнувшее седло Сандер с Йози предсказали ещё месяц назад, а я, дурак, не послушал. Что б мне тогда головку не снять? А теперь мотор так хорошо и качественно убит, что, ей-богу, хоть выбрасывай.
Я, признаться, от этих новостей совсем загрустил. Вот так возишься-возишься, силы, время и деньги тратишь — а тебе Мироздание в ответ такую бяку. И что вот мне теперь со всем этим делать? У меня бюджета на капиталку двигателя не предусмотрено. И так прикидывал, и этак — и всё выходила жопа. Головку блока уж точно на выброс, она зажёвана. Поршневую группу всем комплектом — в помойку по той же причине. Два цилиндра
Я расстроился. Я впал в уныние. Я начал жалеть себя. Я надрался.
Всё возвращалось на круги своя: я опять сидел на крыше гаража с бутылкой, пялился на Луну и предавался мрачной медитации. И опять я не заметил, как у меня появилась компания. На этот раз, впрочем, меня посетили сразу двое — Сандер и Йози. В какой-то момент я вдруг заметил, что они сидят рядом со мной — Йози на проволочном ящике для бутылок, валяющемся тут со времён соцреализма и обменной тары, а Сандер просто так, на крыше, обхватив руками поджатые к груди колени.
Я протянул Йози бутылку, он молча взял и, отхлебнув из горлышка, отдал обратно. Сандер помотал головой в отрицательном смысле — никогда не видел, чтобы он пил. Мы сидели, мы молчали, и это было довольно неплохо. Мне стало легче. Я пришёл в достаточную гармонию с миром, чтобы понять, что сломавшаяся железяка — это просто сломавшаяся железяка, а не крушение чего-то там. Мне не потребовалось это обсуждать с Йози или искать сочувствия у Сандера — само прошло.
Когда я выпиваю единовременно большое количество алкоголя, я:
а) становлюсь заметно глупее;
б) начинаю гораздо лучше относиться к людям.
Является ли Б следствием А, я установить не могу, потому что см. пункт А.
Глава 7. Криспи
Криспи первой спустилась к завтраку, оставив Туори наводить красоту. Та с утра гордо прошествовала в свою комнату голой, вызвав эмоциональный шок у столкнувшегося с ней в коридоре негра. «Я не взяла с собой белье, — отмахнулась она от упрёков Криспи, — не могу же я надеть то, что мне забрызгал этот видого 13 ?»
13
Очень обидное для мужчины слово.
Пеглен маялся на крыльце, с надеждой кинувшись к открывшейся двери. Увидев Криспи, отшатнулся — ждал явно не её. Криспи, вспомнив комментарии Туори, не удержалась и захихикала. Йири залился краской и опрометью бросился прочь.
«Как-то нехорошо вышло, — укорила себя девушка. — Нам с ним ещё работать». Однако, вспомнив рассказ Туори, которая в лицах и красках изобразила ей жалкие попытки юноши корчить из себя сексуального гиганта, не выдержала и засмеялась в голос. Пеглен зацепился ногой за камень, покатился в кусты, и, вскочив, умчался вдаль забавным галопом.
— Я пропустила что-то смешное? — спросила незаметно появившаяся на крыльце Мерит.
— Пеглен… — давилась смехом Криспи.
— Туори его таки трахнула? — нейтрально осведомилась Мерит.
— Попыталась, но… — девушка снова расхохоталась, не в силах продолжать.
— Понятно.
Мерит помолчала и добавила:
— Из таких мелких задротов выходят самые мстительные подонки.
Криспи стало неловко — с одной стороны она действительно повела себя некорректно, настроив против себя человека, который ей нужен, а с другой — как она смеет ей указывать? Криспи сама себе не признавалась, но Мерит её беспричинно раздражала. Она была неправильная.