Дело молодых
Шрифт:
Честно скажу, мне неожиданно захотелось что-нибудь тут спиздить. Лучше всего — всё. Такая куча роскошного инструмента, лежащая без дела, вызывала во мне рефлекторный позыв «хватать и тикать». Вот это же — явно местная версия пассатижей! Какой интересный профиль губок! Рука тянулась забросить такой прикольный инструмент в карман, но я сдержался. Немыслимым просто усилием воли. Сроду чужого не брал, и начинать не стоит. Опять же, мне надо этого мужика найти, а не обокрасть. Было бы плохое начало знакомства. Я, например, у себя каждый ключик в лицо помню, и, хотя человек мирный, за свой инструмент легко в торец отоварю. Ибо не замай.
И тут сверху послышался громкий, уверенный голос, который говорил что-то непонятное, но, судя по интонации, весьма
Попинав стену, пошёл наверх — сдаваться. Ну а что мне ещё делать? Залечь и отстреливаться? Так нечем. Я даже не могу взять заложников и требовать вертолёт. Во-первых, некого, во-вторых, языка не знаю. Чёрт, да я даже «Не стреляйте, я сдаюсь!» не сумею сказать. Надо было попросить Йози разговорник краткий набросать, что ли. Поднялся в комнату и обнаружил, что с экрана включённого монитора на меня пялится какой-то сердитый мужик. Оказывается, это его голос был. А неплохая аудиосистема тут — орёт громко. Я-то думал, с улицы доносится. Мужик, кстати, был не в комбинезоне и полумаске, а в такой вполне цивильной рубашечке — ну, та его часть, что была видна. На заднем плане была какая-то растительность и довольно милый домик, коттеджного стиля, никакой серости. Виртуальность транслируется, что ли? Мужик на меня уставился выпученными глазами и что-то заорал. Я, разумеется, ни слова не понял, но по интонации было похоже на: «А ты что ещё за чёрт? Откуда ты, нахер, взялся?». Ага, у него тут, похоже, камера. И, что характерно, она меня, в отличие от прочей местной техники, видит. Хорошо, что я пассатижи не спёр, было бы неловко.
А ведь, сдаётся мне, никакой это не спецназ. Это как бы не искомый мужик проверяет, кто это у него по хате шарится, наглый такой. Он? Не он? Никаких фотографий мне не показывали, но по описанию был, пожалуй, похож. Лет на вид примерно сорока, блондин, лицо длинное, слегка лошадиное, острый прямой нос, глаза навыкате. Но ведь у них тут виртуал, мало ли, как он на самом деле выглядит… Показать ему записку? А если это не он? Может выйти неловко, попалю своих гремлинов. На всякий случай достал коммуникатор и сфотал мужика прям с экрана — покажу потом Старому на опознание. Увидев коммуникатор мужик снова что-то забухтел, уже с вопросительной интонацией и без наезда. Ну, хоть не орёт больше. Может мне смыться, пока он таки не вызвал… ну, кого-нибудь? Покажу Старому фотку, если окажется, что тот самый, вернусь снова, тогда и записку предъявлю. Хотя не факт, что он снова на связь выйдет. Вот и думай, как тут лучше. Человек с экрана снова начал вещать что-то требовательное.
— Да заткнись ты нахер! — брякнул я с досады. — Думать мешаешь!
Мужик, что характерно, и правда заткнулся, глядя на меня как солдат на вошь. Я б, кстати, тоже на его месте рассердился, если бы ко мне в хату влез какой-то дятел, да ещё и ругаться начал.
— Эй, ты из Коммуны? — обратился он вдруг ко мне, как ни в чём не бывало. Без малейшего, надо сказать, акцента.
— Хренассе, — отвечаю я. — Какая еще
— Нет? — удивился блондин. — Тогда кто ты такой и что делаешь в моём доме?
— Так ты тот самый… как там тебя? Тогда я, некоторым образом, курьер. Письмо тебе, с доставкой.
Развернул записку и показал её куда-то в сторону экрана.
— Так, — сказал нахмурившийся мужик на экране, — вот оно, значит, как… Ничего себе заявочки… Ты, вообще, кто?
— Ну, я так, мимо проходил. Если что, я вообще не в курсе, что там написано.
— Даже так? Надеюсь, хоть заплатить обещали хорошо?
— Ну, вообще-то… — тут мне стало немного неловко, и я почувствовал себя слегка лохом.
— Всегда они такими были, — сочувственно покивал он головой. — Халявщики.
— Не, ну я не корысти ради, — признался я, — мне самому интересно. Да и надо ж людям помочь.
— Да, задал ты мне задачку…
Мужик отвёл взгляд в сторону, и в динамиках послышался характерный звук печатания на клавиатуре. Никаких, значит нейроинтерфейсов и набора голосом? Надо же, я думал, это первое, что изобретут лентяи от компьютера.
— Так, вот тебе записка для Петротчи, он же там сейчас главный?
— Для кого?
— Ну, мелкий, усатый, хитрый…
— Я его знаю, как «Старого»…
— Старей видали. Но да, это он. Бери записку.
На столе приподнялась панель, и оттуда выехал лист с напечатанным текстом. «Петротчи», значит. Вот откуда это рыночное «Петрович»…
— Сюда больше не приходи, потому что эта связь — как на площади орать. Сейчас я тут занят всяким разным, но через несколько дней буду готов встретиться. Думаю, мы сможем помочь друг другу. Как меня найти, Петротчи знает, пусть не придуривается. Ишь ты, уже «Старый» он… Всё, вали отсюда. Ты же через гаражи пришёл?
— Да.
— Вот и обратно иди так же.
— Слушай, а откуда ты русский так хорошо знаешь?
Мужик рассмеялся:
— А ты думал, что я их в первый попавшийся мир отправил? Вот и они так думали… Ладно, все вопросы при личной встрече, а теперь тебе пора. И, да — если ты не дурак, то сильно подумай насчёт того, чей интерес в этой истории совпадает с твоим.
Экран погас. Я ещё раз подумал — не спиздить ли пассатижи, уж больно они замечательные… И ещё раз решил, что не стоит. Вышел, аккуратно защёлкнув дверь, и даже постарался приладить на место отодранную планку косяка. Вышло, надо сказать, хреново — очень сильно я её изуродовал. Но как жест извинения сойдёт. Направился обратно в глубокой задумчивости — что-то чем дальше, тем больше мне казалось, что гремлины эти рассказали, мягко говоря, не всю историю.
Если они мне набрехали, то я буду автоматически считать себя свободным от любых моральных обязательств, потому что это конкретное свинство. Но, с другой стороны, Йози мне, можно сказать, практически друг. С третьей — это, возможно, только я так думаю, а на самом деле меня развели на эмоции. Я ж по жизни наивный лох, меня развести «по дружбе» или, тем более, «по любви» — делать нечего. А вы думали, почему я в гараже живу?
Был бы я ловким и хитрым интриганом-манипулятором, на этой ситуации можно было бы здорово сыграть, поимев в свою пользу какой-нибудь приятный гешефт. Однако я это я, такой, какой есть, и жизнь если не сделала меня умнее, то хотя бы научила не пытаться играть на чужом поле. Сиди вон гайки крути — с ними всё просто. А с людьми свяжешься — непременно обманут, да ещё и самым обидным образом. Так что никаких игр в двойного агента я не потяну, не моё это. Не умею убедительно врать, не выдала природа такого таланту. Но вот промолчать кое-о-чем, пожалуй, не помешает. Сдаётся мне, не стоит пока раскрывать все карты, надо хотя бы выслушать обе стороны. С тем и дошёл уже потихонечку до брошенных гаражей, не встретив по пути ничего нового или интересного. Никто меня не ловил, не преследовал и руки не вязал. Всем было на меня совершеннейшим образом пофиг. Кажется, хотя бы в этом Старый мне не соврал — мир этот был скучноват, но безопасен.