Дело о Черном Удильщике

Карапетян Мария

Хек вошёл в тёмный, плохо освещённый переулок и ускорился. Эхо шагов отскакивало от тесных стен и, стелясь по мощёной дорожке, летело вперед, к заброшенной заводи. Внимание мужчины привлек странный звук. Он резко остановился и, прислушиваясь, потянулся к поясной кобуре, в которой лежало оружие. Впереди, в свете единственной зажжённой лампы, дрожала газетная страница. Прижатая осколками разбитого цветочного горшка, она колебалась от внезапно налетевшего порыва ветра. Хек выдохнул, подошёл ближе и выдернул из ловушки рваный и грязный лист. Позади раздался едва различимый шёпот. Мерлуза резко обернулся, но увидел лишь зияющую пустоту тёмного переулка. Лампочка заморгала, но детектив сумел прочитать

написанный текст. Он несколько раз пробежал глазами статью, и по спине его поползли мурашки. Чернила размазались и поплыли от сырости, но слова оставались различимы и мужчина озвучил новость, прочитав её вслух:

— «Тело главного врача окружной больницы Сибаса Лаврака было найдено вчера ночью на улице Сельдевых акул. Его обнаружили местные жители: по предварительным данным, врача растерзали бездомные псы. Родственники с трудом опознали изуродованный труп. Обстоятельства гибели уточняются. До выяснения подробностей Департамент Объединенных Видов настоятельно просит граждан округа Тайных Озёр, по возможности, сократить визиты на улицу. Пётр Моронов взял ситуацию под личный контроль и выражает глубокие соболезнования семье погибшего. Сибасу Лавраку в следующем месяце должен был исполниться сорок один год…»

Лампочка замигала и, на мгновение погаснув, вспыхнула ярче прежнего, издав при этом громкий электрический треск. Хек сложил страницу пополам, подставил её под тусклое сияние и поднес ближе к лицу. Попытался различить мелкие размазанные буквы в конце листа и так же полушёпотом прочел следующую новость:

— «В скором времени белые мурены повсеместно войдут в штат детективных агентств — об этом в недавнем интервью рассказал глава Департамента Пётр Моронов. Он заверил, что действующие должности упразднены не будут, а работники, пройдя плановую переаттестацию, смогут остаться на своих местах…»

Кто-то тронул Мерлузу за плечо. Лампочка накалилась и со звоном лопнула, обрушив на голову детектива мелкие осколки стекла. Мужчина выхватил оружие из кобуры и, целясь в кромешный мрак, сделал наугад пару выстрелов. В ушах зазвенело. Нечто пронеслось мимо и, пробежав по узкому проходу, устремилось в сторону заброшенной пристани. Хек опустил оружие и кинулся следом. Прозрачный луч осветил удаляющийся уродливый силуэт, сильно прихрамывающий на одну ногу. Издав гортанный булькающий звук, он скрылся за углом здания.

Детектив вылетел на мокрые доски пристани, попытался затормозить, заскользил и, не удержавшись, упал на бок. Оружие выскочило из руки и отлетело в сторону. Хек поймал пистолет ровно в тот момент, когда он, достигнув кромки, чуть не свалился в воду. Мерлуза быстро поднялся на ноги и огляделся: вдалеке маячил огонёк обогревающего костра. Осторожно ступая, детектив медленно двинулся по направлению к пылающей железной бочке. С нагромождения деревянных ящиков, сложенных возле стены, свисало замызганное дырявое полотно. Хек сделал еще несколько шагов вперёд, и ткань зашевелилась. Мужчина выпустил в воздух предупредительный выстрел и прокричал:

— Выходи, иначе следующая пуля найдет живую мишень!

Из-под тряпки раздался странный звук, похожий на утробный плач, и существо осело на землю. Запутавшись в складках, оно басисто захныкало. Его голос был странным, не похожим на человеческий: тембр раздваивался, имея одновременно и низкий, и высокий тон. В этой жуткой какофонии нельзя было различить пол чудовища.

— Какого ханоса… — Хек направил дуло на шевелящиеся отродье и подошёл ближе. В нос ударил зловонный запах гниющего мяса. Детектив протянул руку и откинул грязный полог в сторону. От увиденного Мерлуза попятился и зажал рот ладонью. Тряхнул головой, не желая верить своим глазам. Рука, в которой мужчина держал оружие, задрожала. Пистолет показался

таким увесистым и громоздким, что пришлось опустить его. Существо подняло обезображенное мутацией лицо: половина головы деформировалась и покрылась тёмно-серой чешуёй. Один глаз был рыбьим. Он вылез из орбит, сместился к виску и, не двигаясь, бездушно смотрел куда-то в сторону. На месте носа образовались два гладких влажных отверстия. Губы превратились в упругие серые полосы и плотно облепили челюсть. Чудовище разомкнуло уродливую пасть и, тяжело дыша, проговорило:

— Он придёт за тобой, Мерлуза! Придёт! Как пришёл за Чавычем!

Детектив нахмурился, узнавая голос.

— Артур? — И отрицательно затряс головой: — Не может быть…

Существо оголило ряд острых зубов и несколько раз громко клацнуло челюстью.

— Морской бог заберет твою душу! Поглотит человеческое естество! Превратит в чудовище! — старьёвщик зашёлся в булькающем смехе, а после надрывно зарыдал: — И ты будешь страдать от боли так же, как и я!

Артур закрыл обезображенное лицо рукой, нашел край полотна и, кутаясь в него, зашептал слова молитвы:

— О Создатель, силой твоей всемогущей сохрани меня от всякого зла, чтобы я, непрестанно осеняемый светом благодати твоей, благополучно достиг тихой пристани твоего небесного Царствия и там вечно благодарил тебя, моего Спасителя, вместе с пресвятым источником и душами Трёх великих Сомов, сыновей твоих.

Мерлуза стиснул зубы, глубоко вдохнул и прицелился. Раздался выстрел, и мутант, издав короткий надломленный вскрик, прекратил шевелиться. На полотне, расползаясь в разные стороны, проступило кровавое пятно. Хек выдохнул, закрыл глаза и опустил пистолет. Некоторое время стоял молча, затем распахнул глаза, убрал оружие в кобуру, сделал пару шагов к выходу и, задержавшись на мгновение, обернулся через плечо. Оглядев мёртвого друга, замотанного в засаленную ткань, провел руками по лицу и проговорил:

— Да упокоят Сомы твою душу.

Мерлуза поднял взгляд к небу: молочный диск луны заслонили массивные крылья мохнатого бражника. Насекомое протяжно завизжало, спеша порадовать других падальщиков отличной новостью: сегодня на обед будет подано сочное, смердящее гнилью мясо.

Дурное предчувствие раскопало внутри неглубокую ямку и уютно устроилось в ней, свернувшись калачиком. Хек поспешил к выходу и, перейдя на бег, скрылся в густеющем мраке холодной улицы.

С последнего визита детектива таверна «Китовый ус» преобразилась: разбитые стекла сменили новые, оконные рамы и доски фасада были аккуратно покрашены тёмно-зелёной краской, а внутри, сидя за круглыми столиками, переругивались пьяные гости. Хек потянул на себя дверь и вошёл в зал. Некоторые посетители повернули к нему головы, но, узнав завсегдатая, продолжили трапезу. Сивуч Стеллер на своём месте за стойкой, протирая бокал, горячо спорил с гостем, который сидел на барном стуле напротив. Детектив сел рядом и, с интересом осмотрев гостя, вслушался в разговор.

— Отвратительное пойло! — произнёс, потешаясь, незнакомец. Одним большим глотком он опустошил кружку, сунул её Сивучу под нос и кинул на стойку горсть мореонов: — Наливай еще!

Хозяин таверны глянул на Мерлузу, ища у того поддержки. Детектив изучающе посмотрел на незнакомца: дорогой, хорошо скроенный коричневый костюм, бежевое пальто с капюшоном, крупный нос с горбинкой, бледная, почти синюшная кожа и чёрные сальные волосы, спадающие на плечи неряшливыми волнами. Посетитель повернул к Хеку голову, и его синие глаза недобро заблестели. Детектив прищурился — лицо мужчины показалось знакомым. Они несколько секунд буравили друг друга взглядами, после чего незнакомец отвернулся и вопросительно воззрился на человека за стойкой.