Дело о государственном перевороте
Шрифт:
– Да и у вас достаточно сведений, – Кунцевич постучал рукой по папкам.
– Кое—что, как говорится, накопал, – не без удовольствия сказал начальник уголовного розыска. – Давайте с вас начнём, всё—таки ближе к жизни. Это, – он указал на стопку папок, – только догадки, над которыми стоит поразмыслить.
– Мои известия таковы. – Мечислав Николаевич потёр переносицу пальцами. – Поручик, настоящих имени, фамилии никто не знает, является правой рукой нашего незабвенного Сафрона. Лет эдак под сорок, лицом красив, очень нравится барышням, жесток, когда надо убить, не остановится, дойдёт
– Значит, – перебил помощника Кирпичников, – мы можем сыграть на любви к Шаляпину?
– Можем.
– Когда ближайшее выступление Фёдора Ивановича?
– Я смотрел репертуар театров на ближайшее время, вот завтра в Мариинском театре состоится «Руслан и Людмила».
– Это благоприятная возможность.
– Может быть, и так, но уповать на неё не стоит, если у них намечено мероприятие, то пропустит, хотя, – задумался Кунцевич, – в банде от тридцати до сорока человек и не все они вместе идут на дело, часть, наверное, остаётся. Видимо, стоит отослать уголовных агентов в Мариинку.
– Я тоже так считаю. Хорошо, об этом помыслим позже. Теперь можно заняться вот этим, – рука придавила стопку папок, – здесь несколько Мартыновых, Мартынюк, Беловы, Беляков, Белых, Белкин.
Агент уголовного розыска Спиридон Мишин, не самый молодой в Бюро, но из последних принятых на службу, заглянул в один из злачных подвалов на Лиговке. Хотя говорили ему, чтобы туда в одиночку не совался.
Спиридон снял фуражку и поправил прядь соломенных волос, упавших на высокий лоб. Нескладный среднего роста он более походил на рабочего каких—нибудь мастерских, случайно забредшего в такого рода заведения.
За столами сидели по три—четыре человека, только за одним большая компания уже не слишком трезвых мужчин с раскрасневшимися лицами и громкими голосами, но о чём они беседовали услышать не удавалось. Только один раз чуткий слух Мишина уловил имя Мартын. Насторожился, хотел, было, присесть за какой—нибудь другой столик, но ноги сами понесли к незнакомому обществу. Перед этим взял штоф пойла, которое выдавали за водку.
Поставил на стол.
– Привет честной компании!
– Здравствуй, коли не шутишь? – Отозвался только один и с подозрением осмотрел подошедшего косым взглядом, но взял квадратную зелёную бутылку и плеснул себе в стакан. – С чем пожаловал, мил—человек? – И со смехом добавил, – карманы небось жмут?
Многие в компании засмеялись.
– Налей, – Мишин протянул стакан косому, тот плесканул на два пальца. – Карманы не жмут, но хочу их освободить от долга.
– Кто ж такой щедрый в долг даёт? Ты имячко шепни, может и нам отвалит?
– А что не шепнуть? Братцы мои, давно ли Мартына встречали?
Двое из компании перекинулись удивлёнными взглядами, но Костя не заметил и не заметил, как косой хотел, что—то сказать, но его за рукав дёрнул рядом сидевший.
– Что тебе Мартын? – Спросил другой со следами нескольких засохших царапин на лице.
– Должен я ему, вот третий день разыскиваю.
– И много должен?
– Да
– Благое дело, – косой смотрел то на Мишина, то на товарища с расцарапанным лицом, который налил стакан Кости чуть ли не до краёв.
– Ты давно Мартына знаешь?
У Спиридона резко застучало сердце и по спине под рубахой поползли капли пота.
– Да, не очень, – уклонился от ответа и поднёс к губам стакан, чтобы не уточнять.
– Зная Мартына, – говорил тот с расцарапанным лицом, – я крайне удивлён, что он вообще в долг дал, у него зимой—то снега не выпросишь, не то, что денег.
– Мы ж с ним земляки, – глухо проговорил Спиридон.
– Из Самары стало быть?
Мишин только улыбнулся.
– Вот что, мил—человек, мы нынче к Мартыну идём, можем и тебя прихватить или может здесь должок спустим? Компания, чай, подходящая, – засмеялся скрипучим смехом тот с расцарапанным лицом, подмигнув правым глазом одному из сидевших за столом. Узколицый бледный с болезненным выражением глаз смотрел то на расцарапанного, то на Мишина, потом незаметно кивнул головой, что, мол, всё понял. – Так с нами али как?
– С вами, – выдохнул агент уголовного розыска, понимая во что ввязался, но назад идти поздно.
– Так пошли?
– Пошли.
– На посошок? – Тот, с расцарапанным лицом, налил по стаканам, Мишину больше всех.
Вышли из заведения втроём, за ними увязался ещё один из компании.
Спиридон спиной чувствовал настороженные взгляды двух попутчиков, но пока ничего сделать ничего не мог.
В соседнем проходном дворе агента толкнули к стене и прижали руки к шершавой поверхности, в горло упёрлось острие ножа.
– Теперь, голубок, говори, зачем тебе Мартын?
– Долг же…
– Ты мне байки не сказывай, зачем его ищешь? – Одно движение и лезвие глубоко расцарапало кожу. Костя почувствовал, как струйка побежала под рубаху. – Ну?
Мишин молчал.
– Из уголовки? – Спросил второй.
– Что знаешь о Мартыне? – Спросил тот с расцарапанным лицом. – Что молчишь? Вот и я не помню, чтобы кому—то в долг давал, тем паче уголовному агенту? А?
Нож оторвался от горла и резким профессиональным движением убийцы Мартын ударил Мишина под рёбра. Острое лезвие, не встретив препятствия в виде рабочей куртки, вошло в тело, упёршись крестовиной. Костя застыл, глаза начали стекленеть. Бандит вытер лезвие о пальто пока придерживаемого руками агента.
– Значит, уже нас ищут, оповестить Сафрона надо бы – сказал в пол голоса Мартын и кивнул второму, мол, пошли, здесь делать нечего.
Аркадий Аркадьевич первым просматривал папку и передавал помощнику, брался за следующую и она уходила в руки Кунцевича. Девять не так много, что надо было найти в лучшем случае знакомство с Сафроном или с кем—то из его знакомых.
Мечислав Николаевич начал просматривать последнюю, закрыл крайнюю страницу и положил на стол.
– Видимо, вы, Аркадий Аркадьевич, правы. Я бы тоже выбрал этих, – он указал на бумаги.