Дело о мастере добрых дел
Шрифт:
– Во... множественном числе?..
– Как получится, Гагал. Поверь, если ты сегодня переступишь через себя, тебе же будет легче.
– Если не переступлю? Скажешь Наджеду?
– Нет. Буду занудно твердить тебе "ты же доктор". И ты лопнешь от злости на восемьдесят третьем разе.
– На тридцатом я выброшу тебя в окно. Или выброшусь сам.
– Толку-то. Первый этаж.
– Что ты с этим плаксой так носишься? Кто он для тебя?
– Он мой страх оставить его на столе или сразу после.
Гагал молчал, поглядывая на двери операционной. Похоже, примерял ситуацию на себя и Эшту.
– Я извинюсь перед плаксой, - сказал он.
– Больше ничего не обещаю.
– Держи, - Илан протянул Гагалу баночку аптечной мази от геморроя.
– Волшебные руки доктора Илана тебе в пользование на ночь. Любое место можно смазывать, не только то, которое написано на ярлыке. Синяки от инъекций хорошо убирает, флебит, можно на лимфоузлы, если болезненны... Будешь должен. И заведи себе свои такие. Утром с тебя нашему плаксе клизма, и так чтобы он даже не пискнул. Что смотришь удивленно? Ты же не надеялся, что я вас с ним отпущу просто так, с одними извинениями? Надеялся? Зря. Не оправдалось. Уколы твоему папеньке сегодня, так и быть, сделаю я. А там твое дежурство, бог даст, закончится. С завтрашнего дня, как только папенька попросится домой, я его отправлю. Лучше бы побыл тут, пока швы не сниму, но он же заранее не согласен. Поэтому сам решай, что дальше, и как вам жить.
Дверь из коридора в предоперационную скрипнула. Приговаривая: "Где же все? Где же они все?" - прошел фельдшер с поста и направился к операционной. Не сразу заметил докторов на лавке за ширмой, обрадовал:
– Доктор Илан, можно сказать? У нас проблема!
– Кто?
– Илан подскочил.
– Родственники. Доктора Ифара и доктора Гагала. Нужно кому-то подойти, иначе разнесут отделение.
У Илана отлегло, зато Гагал выругался и стал резко стаскивать операционный балахон. Илан помог ему с завязками, кивнул на операционную:
– Мне остаться?
– Там стабильно. Пойдем. Если они собрались все, один я их не вытурю. Жаль, что доктор Наджед уехал. Да, я сказал это вслух. Впервые в жизни жалею искренне...
Если к кому-то родственники не шли в палату, даже если волочь их на аркане, то у доктора Ифара случилась обратная ситуация. Пришли младший брат Гагала - Илан не знал его имени, помнил, что у него большая аптека в центре города, и он не врач, он фармацевт, - сестра Гагала с мужем и двумя детьми, мальчишками лет семи-восьми, которые уже бегали туда-сюда по коридору, и, видимо, кто-то из учеников или коллег, постарше Эшты и Гагала, прихваченный в качестве медицинского авторитета. Вся компания, кроме детей, уже заняла палату и галдела каждый о своем, но с общим смыслом - они сейчас доктора Ифара отсюда заберут, освободят, тут ужас, неуютно, неизвестно, кто как стал врачом, и чем лечит людей, и вот сейчас пришедшие со всеми разберутся, всем пропишут горьких пилюль, они наняли паланкин и сейчас спасут отца, коллегу и учителя от страданий и варварского обращения.
Доктор Ифар, разбуженный после снотворного, сидел в постели, солово моргал и тер лицо здоровой ладонью. Медицинский авторитет, не помыв рук, уже лез к нему под рубаху смотреть, что эти изверги натворили господину ректору с рукой, и даже попытался стащить его с постели. В какой-то момент доктор Ифар взвыл и просто отшвырнул от себя незваного лекаря так, что тот отлетел на середину палаты к развернутой для Эшты кровати.
– Хватит!
– гаркнул Ифар.
– Я устал и хочу спать! Я никуда с вами не поеду!
Но мнение самого доктора Ифара сегодня вечером семьей не учитывалось,
Коллега-авторитет попробовал доктора вразумить, что бесплатно лечат только палачи и только от головной боли. В палату протиснулся Гагал, на заданный с ходу вопрос от шурина, не много ли на себя берет, ответил матерно. Илан уже познакомился с тем, каким доктор Ифар может быть упрямым, если он чего-либо не хочет, но боялся, что несчастного доктора сейчас все, кому не лень, начнут тянуть к себе и рвать, как псы одеяло. Впрочем, вечер был чисто семейный, даже неловко вмешиваться. Может, все же сами разберутся?
Гагал подошел к отцу и решительно закрыл его собой от попыток вытащить из палаты, осмотреть или помочь одеться. Взялся за одеяло и натянул его Ифару по шею.
– Отец не хочет с вами ехать, он остается здесь!
– объявил он.
– Под предлогом чего?
– ехидно поинтересовался его брат-апеткарь.
– Под предлогом ничего! Он человек взрослый и умный, сам решает, что для него лучше!
– А ты когда успел влезть обратно в доверие, братец?
– поинтересовалась сестра.
– Мы тебя, вообще-то, не спрашиваем и в расчет не берем. Ты из семьи выписан!
– Плевать я хотел на вашу семью! Человек болеет, человек после операции, человеку плохо, оставьте его в покое! Не лезьте и не смейте его трогать!
– Надоело быть нищим в нищем госпитале?
– шипела сестра.
– Воспользовался моментом, когда больному человеку все равно в чьи руки отдаваться?
– Думаешь, подлизнешь доктору Ифару, поможешь разок, и все исправится?
– вторил ее муж.
– Опомнился и тоже захотел наследства?
– цинично и без тайн ляпнул брат-аптекарь.
– Ты что такое говоришь?!!
– в один голос взвились Гагал и Ифар.
– Да пусть отсохнет твой язык!
– Вы с ума посходили, живого отца хоронить сюда приехали, что ли?!!
– кричал Гагал, разворачиваясь к семье со сжатыми кулаками.
– Чье наследство вы здесь делите, идиоты?!
– Вон отсюда!
– поддержал его доктор Ифар, на глазах которого от неожиданной обиды выступили слезы.
– Убирайтесь, безумные, чтобы глаза мои вас не видели! Уходите, а то прокляну! Вон отсюда! Все - вон!..
Призванный в авторитеты коллега первым в страхе попятился прочь, понимая, что в эпицентре, если скандал перекинется в драку, ему достанется первому и от обеих сторон. Вслед за ним отступил на два шага зять Ифара, с испугом оглядываясь на прочих родственников.
– Чьи дети в коридоре?
– металлическим голосом у всех за спинами отчеканил Илан.
– Быстро забрать! Сюда нельзя с детьми!
Дальнейшее бегство было молчаливым, скомканным и суетным. Веселый семейный вечер вышел кратким, семье не удалось воссоединиться и слиться в родственном экстазе, несмотря на массу доставленных взаимно впечатлений. С поста уже спешил фельдшер с двумя шприцами лекарства. И, слава богу, никаких других зрителей, никаких любителей погреть уши на горячем. Актара увели на ужин, общие палаты дальше за постом, а персонал, которому всегда до всего дело, занят Эштой. Гагал обнимал обессиленного и до крайности расстроенного доктора Ифара и гладил его по спине и по голове. Нет, сын с отцом по-прежнему не разговаривали. Но это не мешало им друг за друга крепко уцепиться. Один шприц Илан вколол Ифару в плечо, второй в бедро. Велел Гагалу: