Дело о перстне с сапфиром
Шрифт:
Ланская не отличалась общительностью. Вряд ли потому, что была такой по натуре, скорее уж, старательно скрывала причины своего появления в Марикарде, о которых могла случайно проговориться или дать понять о них каким-либо другим способом. Всего лишь предосторожность... намекающая, на серьезную подготовку.
– Понять бы, чего она боялась?
– вспомнила я про колокольчики на шторах, остановившись в своих размышлениях, которые могли завести меня довольно далеко.
– И не только она, - обмахнувшись протоколом, как веером, заметил Вик. Потом улыбнулся... многозначительно.
– Горничная рассказала, что за последний месяц несколько постоялиц жаловались, что проснувшись ночью, видели в своем номере мужчину.
– Что значит, видели?
– отложила я карандаш.
– И как он туда попадал?
– Про второе не скажу, а вот с первым...
– Ковальски чуть дернулся... вроде как сдерживая смех. Потом еще раз....
– Я даже не знаю, как тебе об этом сказать...
– отведя взгляд, все-таки засмеялся он.
– Ты все-таки барышня....
– Ты еще добавь: нежная барышня!
– зацепилась я за оговорку.
– Нежная барышня, - тут же поддакнул он. Посмотрел на меня жалобно...
– Может, ты сама сообразишь?
– Да уж сообразила, - холодно ответила я, представив себя на месте тех женщин, которые, проснувшись, стали свидетелями подобного действа.
– И что, никто его не узнал?
– Если бы!
– уже серьезно отозвался Ковальски.
– Он ведь все еще и обставлял соответствующе. Вокруг темно и только... Они видели только часть одежды, ладони и...
– Вик, замявшись, махнул рукой.
– Без магии не обошлось. Что произошло, барышни понимали лишь, когда он покидал номер.
– И хозяину гостиницы об этом известно, - соотнесла я поведение служащих, когда мы наведывались в Леар, с тем, что рассказал Ковальски.
– И он это тщательно скрывает.
– Скрывал, - поправил меня Вик.
– Я уверен, что у госпожи Ланской этот тип тоже появлялся.
– Мы бы его и так искали, - поднялась я, - а теперь....
Стук в дверь не дал мне закончить фразу.
– Войдите!
– крикнули мы с Ковальски одновременно.
После такого самое время засмеяться, но вошедший в кабинет Северов вряд ли бы оценил наше веселье.
– Я не помешал?
– посмотрел он на меня... на Вика.
Я последовала его примеру и перевела взгляд с одной кучки протоколов на другую. Потом - на часы. Начало пятого....
– Нет, не помешали, Ваше Сиятельство, - мягче, чем обычно в последнее время, улыбнулась я князю. Приглашающе указала на стул.
– Если ничего срочного...
– Ковальски дождался, когда Северов, обойдя его, остановится напротив стола.
– Главное - Катарин, - напомнила я ему о допросе Елизаветы Николаевны.
– Только...
– ... осторожно, - закончил он уже от двери.
– И - поздравляю!
– добавил, закрывая ее за собой.
– Спасибо...
– фыркнула я, не без труда встретив взгляд Даниила. Вроде и обычный, спокойный, но не без пробивающегося из глубины торжества.
– Я еще могу отказаться...
– подняла я глаза к потолку.
– Ты уверена?
– протянул он заговорщицки, наклонившись ко мне через стол.
– Предлагаешь поспорить?
– вроде как удивленно вскинулась я.
На этот раз обошлось без стука:
– Эдгар Ками на рассвете покинул Марикард, - влетел в кабинет Сэм. Остановился. Склонился подобострастно.
– Ваше Сиятельство....
– Вот как...
– тут же подобралась я, моментально забыв о Северове и кривлянье Сэма.
– А Катарин?
Вместо ответа Самюэль достал из внутреннего кармана несколько листов и, подойдя, подал мне.
Впрочем, в его успехе я и не сомневалась. У младшего Джакса, как и у его папеньки, получалось договариваться с барышнями.
Глава 10
– У меня допрос через двадцать минут...
– попыталась я отстраниться, но Даниил не отпустил, продолжая прижимать к себе.
И ведь никакой страсти - мы просто стояли рядом... совсем близко, но именно вот это и вызывало смущение, вытягивая изнутри что-то столь щемящее, что на глаза невольно наворачивались слезы, а пальцы сильнее хватались за чужую одежду, не допуская даже мысли, что все может вдруг взять и закончиться.
– Ты уже говорила, - шепнул он мне прямо в волосы. По коже прошлось ознобом... тепло его дыхания, свежесть от открытого окна....
– Елизавета Николаевна просила тебя сегодня не задерживаться.
– Званый ужин?
– дернулась я, но... безуспешно, лишь жестче стали его лежавшие у меня на спине ладони.
– Будут Маркони и граф Шуйский, - не то подтвердил, не то... просто поставил он меня в известность.
Ну и как тут быть нежной, когда все решают за тебя?!
– Прости, - опередил меня Северов, не дав ответить резкостью. И добавил, лишив возможности спорить: - Для Елизаветы Николаевны это очень важно.
Матушка....
Даниил был прав. Матушка неистово хотела видеть меня счастливой, считая, что для женщины подобное состояние возможно только рядом с мужчиной, способным стать верным другом, нежным возлюбленным и мужественным защитником.
Все другие кандидаты хоть по одному пункту, но не проходили испытание, что помогало справиться с ее матримониальными планами. Князь Северов не просто идеально им соответствовал, но и сумел доказать все это на деле, оставляя меня безоружной перед настойчивостью Елизаветы Николаевны.
Впрочем, ей и стараться сильно не приходилось. Меня тянуло к этому невозможному мужчине. Мне хотелось быть с ним... но не на тех условиях, которые он предлагал.
Огрехи воспитания. Я была слишком самостоятельна, научившись отвечать и за себя, и за матушку, которую безмерно любила.
– Неожиданно видеть графа Шуйского в нашем доме. После всего....
– У тебя допрос через пятнадцать минут... вроде как обиженно заметил он.
Я в ответ фыркнула ему в шею. Дипломатические навыки. Он и тут все вывернул в свою пользу.