Дело о перстне с сапфиром

Орлова Тата

– И я был очень удивлен, когда она вышла замуж за этого...
– он оборвал себя сам. Посмотрел в окно... мне показалось, справляясь с гневом, - но, как вы сказали, - вновь удостоил он меня взгляда, - к делу данный факт отношения не имеет.

– Госпожа Ками вас не узнала?
– проявила я некоторую настойчивость.

Не по собственной прихоти - нам предстояло понять, почему Эдгар пошел на убийство именно сейчас. Если это, конечно, был именно Эдгар.

– Она не могла меня узнать, - качнул он головой.
– До Марикарда она меня никогда не видела.

– А брат ее мужа?
– сделала я следующее предположение.

– На этот вопрос я не могу ответить с той же уверенностью, - уже не просто серьезно - жестко отозвался он.

– Надеюсь, вы осознаете, что после таких слов, я буду вынуждена задать следующий вопрос, касающийся Эдгара Ками и его брата?

– Осознаю, - вернулся он к столу, - но если вы хотите услышать ответ....

– Мы говорим об условиях?
– многозначительно уточнила я, отложив карандаш, которым рисовала очередную ромашку. Не на протоколе допроса, на листе, который положила рядом с ним.

– Эта история касается только меня, - твердо, однозначно произнес Эль Каир.
– И я расскажу ее вам завтра в обед в таверне 'Кассель', но лишь в том случае, если вы докажете причастность Эдгара Ками к покушению на госпожу Катарин.

– Завтра в обед...
– качнула я головой, вроде как сомневаясь.
– Мало времени, я могу не успеть....

– Тогда мы перенесем нашу встречу на вечер. Или...
– он 'мило' улыбнулся, - на утро, но уже следующего дня.

– Все когда-то случается впервые, - вздохнула я, намекая на то, что подобного поворота событий за время моей службы еще не случалось, - но я - согласна. А теперь, давайте перейдем к сути, - не предложила - поставила я точку в затянувшемуся предисловию.

– Я к вашим услугам, - склонил он голову.

Вот только.... Хотелось бы мне знать, что именно он имел в виду, говоря про услуги.

***

– Ты очень задумчива, - сидевшая слева матушка коснулась моей ладони.

– Немного, - так же, шепотом, согласилась я.
– Граф, а у вас есть дети?
– отвлекла я Шуйского от разговора с Маркони. Не одной же мне страдать, исполняя роль главного блюда сегодняшнего вечера.

Вернуться домой к семи я успела, но лишь благодаря стараниям Фариха, который за полчаса до этого вошел в наш кабинет и решительно закончил обмен мнениями, в котором участвовали обе группы. Он же сопроводил меня до кареты, посчитав, что без его надзора я вполне могу найти повод задержаться.

Был не прав. Если бы собиралась испортить ужин, то не таким способом.

– Да, - несколько удивил меня Шуйский своим ответом.
– Сын вашего возраста.

– Вы были женаты?
– подняла я бокал, единственный глоток из которого сделала, принимая тост за наше с Даниилом будущее.

– Нет, - Шуйский повторил движение, но, в отличие от меня, коснулся края губами. Отпил, смакуя, поставил на стол.
– Александр не родной - приемный. Я нашел его в степи совсем ребенком. Он умирал....

– Ты не рассказывал...
– удивился справа Северов.

Несмотря на ожидания, вечер все еще был милым и довольно приятным. Матушка объявила о нашей помолвке, нас дружно поздравили, но с той долей облегченности, когда событие давно ожидаемо и, наконец-то, произошло.

– Не было повода, - небрежно бросил Шуйский. Посмотрел на меня, затем на матушку: - Удивительное совпадение, не так ли, любезная Елизавета Николаевна.

– В жизни случаются и более странные вещи, дорогой Александр Игоревич, - мягко заметила матушка.

– Как продвигаются дела в приюте?
– обратилась я к Матильде - супруге Маркони, заметив напряжение в брошенном на Елизавету Николаевну взгляде сидевшего напротив нее Фариха.

– Открытие через декаду, - улыбнулась она мне своей светлой, жизнерадостной улыбкой, - а кажется, еще столько не сделано....

– Это только кажется, - подбодрила ее матушка.
– Ремонт в здании закончили вовремя, мебель завезли, персонал подобрали. Осталось добавить уюта....

– Тогда мне все понятно, - легко засмеялась я, точно зная, какие последствия таила в себе невинная фраза.

Оборочки, рюшечки, статуэтки, развешанные по стенам милые глазу картины, ковры на полу и гобелены на стенах. Спальные и игровые комнаты, столовая, гостиные, мастерские....

Матушка считала, что дом хоть и сиротский, но все равно дом. В нем должны жить тепло, любовь и взаимопонимание....

– Вы - удивительная женщина, - неожиданно произнес Шуйский, заставив меня оборвать смех.

– Полноте, граф, - легко отмахнулась матушка.
– Для мужчины воспитать приемного ребенка еще более неожиданно, чем для женщины открыть приют.

– Это был обмен любезностями или колкостями?
– наклонившись к Северову, громким шепотом поинтересовалась я.

Матушка вроде как обиженно фыркнула, Шуйский посмотрел на меня с любопытством, Фарих качнул головой, словно говоря, что в помощи не нуждается.

Может быть и так, но вот это... похожее на флирт, за месяц до свадьбы мне совершенно не нравилось.

– Что?
– вполне искренне удивился князь, повернувшись ко мне.
– Прошу меня простить, кажется, я задумался.

– Я всего лишь хотела узнать, понравился ли вам паштет?
– скрыв под полуопущенными ресницами опасный блеск, спросила я.

В том, что он меня не только слышал, но и понял подоплеку вопроса, я не сомневалась. Как и в том, что решил не принимать в данном случае ничью сторону.

Похвальный выбор... который меня не устраивал.

– Мне показалось, что ему не хватало перчинки...
– добавила я, не дожидаясь ответа.

– Господа, - поспешила вмешаться матушка, - я предлагаю пройти в каминный зал. Кофе подадут туда.

Первым поднялся Северов. Дождался, когда я отложу салфетку, подал мне руку:

– Вы позволите?