Дело о перстне с сапфиром
Шрифт:
– Настя!
Прежде чем оглянуться, заметила, как Даниил закатил глаза. Оставалось надеяться, что шутливо.
– Уже двадцать шесть лет, как Настя, - чуть слышно проворчала я, оборачиваясь. В ответ на укоризненный взгляд Петро пожала плечами. Служба!
– Что случилось?
– до последнего чувствуя, как все смотрят на меня, спустилась к дожидавшемуся у лестницы Энгину.
– Есть свидетель драки у гостиницы, - кивнув в ответ на чье-то приветствие, произнес тот. Выглядел взмыленным, словно ему пришлось побегать.
– И в чем проблема?
– нахмурилась я. Сейчас бы порадоваться - мы и не рассчитывали найти так быстро, но вид Энгина намекал, что торопиться с этим не стоило.
– Пытались убить, - Паррей поморщился.
– Он в Лекарском доме.
– Все настолько серьезно?
– Подошедший к нам Соул слышал слова Энгина.
– Еще жив и даже в сознании, но...
– Паррей качнул головой.
– Тогда нам стоит поторопиться, - через силу улыбнулась я, понимая, что никогда не прощу себе, если пропущу матушкину свадьбу.
– Начинайте допрос без меня, - вновь посмотрела на Энгина, - я скоро буду.
Он - кивнул и, развернувшись, направился к выходу, а я - осталась, разрываясь между двумя желаниями: последовать за ним и....
Мои сомнения были недолгими. Я любила то, чем занималась, но матушку я любила значительно больше.
Глава 16
Окна были широко открыты, теплый, еще не осенний ветер, играл с прозрачными шторами, добавляя происходящему ощущения праздника.
Градоначальник пыжился от важности и щурился от удовольствия. Он даже не заикался, как обычное, медленно, со смыслом, выговаривая каждое, из приличествующих ситуации слов.
Александр тоже щурился, и тоже довольно, но улыбка на его лице была доброй и какой-то ностальгической. Катарин крепче, чем предписывали приличия, прижималась к стоявшему рядом с ней Саиду. Князь держался невозмутимо, но я время от времени ловила на себе его оценивающий взгляд, словно он пытался понять, как мы будем смотреться в подобной ситуации. Я - то млела, чувствуя странное возбуждение, то начинала считать убегающие мгновения, вспоминая, что в Лекарском доме умирает наш пока единственный свидетель драки.
И только матушка и Фарих были совершенно невозмутимы, не допуская ни тени сомнений в принятом ими решении. Он и она....
– Ваше слово, госпожа Волконская. Добровольно ли вы, без принуждения, дали согласие на брак с присутствующим здесь господином Фарихом Соулом?
– Добровольно и без принуждения, - мягко, певуче, ответила Елизавета Николаевна и легко, словно ненароком, коснулась руки Фариха.
– Ваше слово, господин Соул. Добровольно ли вы, без принуждения, дали согласие на брак с присутствующей здесь госпожой Елизаветой Волконской?
– Попробовал бы он отказаться...
– угрожающим протянула я, пользуясь тем, что как раз в этот момент матушка шевельнулась, и ее платье зашелестело, заглушая мой шепот.
– Добровольно и без принуждения, - твердо произнес Фарих.
– Госпожа Катарина Ками. Ваше Сиятельство. Подтверждаете ли вы добровольность заключаемого между госпожой Елизаветой Волконской и господином Фарихом Соулом союза?
– Подтверждаем!
– Торжественно прозвучало в два голоса.
Хотела высказаться и по этому вопросу, но Северов, отвлекая, крепко сжал мою ладонь, а когда отпустил, момент был уже упущен.
– Властью, данной мне императором Асселем...
– градоначальник был невысоким и довольно упитанным, но в этот момент подобрался, словно пытаясь продемонстрировать выправку, которой у него и в помине не было, - признаю ваш брак заключенным и объявляю вас мужем и женой. Господин и госпожа Соул....
– Все!
– выдохнула я с облегчением.
И ведь не тревожилась - знала, матушка не позволит никому играть ее счастьем, но что-то внутри сидело занозой, заставив теперь, когда все было уже позади, расслабиться, полностью отдавшись радости за нее.
– Обычно с этого все только начинается, - не то возразил, не то намекнул на что-то князь. Поднес мою ладонь к губам, посмотрел... выразительно....
Я предпочла сделать вид, что не поняла, о чем он пытался сказать, тут же бросившись к матушке с поздравлениями.
Госпожа Соул....
Я осталась единственной Волконской, что добавляло ответственности. Аркар не должен был забыть имя Елизаветы Николаевны.
– Матушка!
Излишней сентиментальностью я не страдала, но стоило прижаться щекой к ее щеке, как глаза наполнились слезами. Сдобренное подступившей тоской счастье.... Назвав дочерью, Елизавета Николаевна подарила мне новую жизнь. Жизнь, в которой я могла не опасаться будущего, точно зная, что она не позволит и тени беды коснуться меня своим крылом. Жизнь, в которой я была обласкана любовью и вниманием, в которой....
– Настенька!
– с теми же щемящими нотками прошептала она.
– Доченька....
– У тебя - допрос, - чуть слышно произнес Фарих, тронув меня за плечо.
Подняла на него недоуменный взгляд и... тут же улыбнулась. Они действительно были... муж и жена, оба точно зная, как вернуть мне самообладание.
– Спрашивать: могу ли я вам ее доверить, похоже, уже поздно, - по-доброму усмехнулась я, поймав в его глазах отражение своей улыбки, - но....
– Она в надежных руках, - засмеялся он, заставив посмотреть на себя удивленно.
И ведь не выглядел напряженным, но сейчас обмяк, показав совершенно другого Фариха. Счастливого?
Да! Он был счастлив и не скрывал этого.
– Пусть жизнь ваша будет долгой, - произнесла я одними губами и отошла, освобождая место для Катарин.
– Ваше Сиятельство, я могу рассчитывать на вашу карету?
– сглотнув вставший в горле ком, обратилась к попавшемуся под руку Северову.
Лекарский дом находился не так уж и далеко от главной площади, но я была в вечернем платье, что делало эту дорогу весьма непростой.