Дело о синекрылой бабочке
Шрифт:
Закончив разговор, Ромка достал из своей сумки фальшивки, переложил их в новый пакет и спрятал его на старом месте — за Лешкиным диваном.
Пришел папа, и мама позвала всех ужинать. А кода родители ушли из кухни, Ромка схватил новенькую кофемолку и убежал с ней в ванную. «Зачем она ему?» — удивилась Лешка и пошла посмотреть, что он будет там делать.
Зрелище оказалось неожиданным. Ромка сидел на краю ванны, рядом с ним стоял накрытый газетой стул, и он вылущивал на него табак из приобретенных в киоске сигарет «Прима».
— Закрой
Но Лешка и не подумала уйти, а вошла и повернула ручку. А Ромка насыпал вылущенный табак в кофемолку и принялся его молоть. Чтобы заглушить шум, он пустил в ванну воду.
Лешка зачихала, глаза у нее заслезились.
— А потом папа начнет молоть кофе и почувствует запах «Примы»… — пробормотала она.
— И правда… — Ромка тоже чихнул и сосредоточенно сдвинул брови: — Знаешь что? Ты потом сама замелешь много-много кофе. Первую порцию выбросишь, а если понадобится, то и вторую, и третью, до тех пор, короче, пока табачный запах не исчезнет, поняла? Если спросят, зачем ты это делаешь, скажешь, что ты папе помочь решила, пожалела его, а то он всегда по утрам в институт спешит и злится, что не успевает себе кофе смолоть. Сделаешь?
— Так и быть. А зачем тебе молотый табак?
— Нужен. Если бы он у меня прошлой ночью с собой был, я бы бандита не испугался. Швырнул бы ему в глаза табачком…
— Ага! А он бы в тебя из пистолета пальнул.
— И не попал бы. Потому как ничего бы не увидел.
Лешка спорить с братом не стала, а отправилась молоть кофе. А потом им позвонил Артем и сообщил, что номер телефона Пети-фотографа он выяснил, но только по нему никто не отвечает, и что завтра утром он ему снова позвонит. А они рассказали ему о краже пакета с Лешкиным свитером, и Артем с ними согласился, что это мог сделать только тот, кто знал, что лежало в нем раньше.
ГЛАВА XII Странная слежка
Утром Ромка поднялся раньше всех и засел печатать Маринины фотографии. Потом — по собственной инициативе — он вывел во двор Дика. Вернувшись, пошел к сестре в комнату и дернул ее за ногу:
— Эй, вставай, хватит спать! И скажи мне спасибо — я с твоим уродом уже погулял.
— Спасибо, — сквозь сон пробормотала Лешка. — А зачем так рано?
— Так ведь у Марины с утра кинопробы. Забыла, что ли?
— И что?
— Надо ее застать.
— Зачем?!
— Фотографии отдать. Я же обещал.
— Не понимаю, вечером, что ли, нельзя? Или завтра? Ей сейчас не до тебя!
— Но я хочу сегодня!
— Тогда поезжай сам!
Ромка присел на край дивана, и тон его стал просительным:
— Лешк, один я не могу… Очень тебя прошу, вставай. Мне очень надо. Пожалуйста!
Волшебное слово подействовало. Лешка, бормоча: «Будят тут всякие», — начала медленно одеваться, а охваченный жаждой бурной деятельности Ромка позвонил Артему:
— Темка, набери прямо сейчас своему Петюне.
Артем нарочито громко вздохнул, но сдержался и не высказал другу то, что думает разбуженный чуть свет человек, желающий хорошо отоспаться на своих законных каникулах. Он лишь коротко бросил: «Ладно». И через некоторое время сообщил:
— Понимаешь, какая штука: он один раз трубку взял и тут же отключился, и теперь у него то занято, то никто не отвечает.
— А с кем он живет? И где?
— С матерью, в Измайлово.
— Может, ты к нему съездишь? Возьми с собой Славку. Если мы все вместе к нему нагрянем, Петюня испугается и не станет колоться. И потом, у меня дело важное. Мне надо к Марине. Очень надо!
— Так и быть, съезжу, — вздохнул Артем.
Ромка сварил кофе, щедро намолотого вчера Лешкой, налил в чашки себе и ей, они его наскоро выпили и незаметно выскользнули из дому.
Марина вышла к ним в пушистом мягком пуловере и черной то ли замшевой, то ли бархатной юбке, красивая — глаз не отвести! Ее четко очерченные брови испуганно взметнулись вверх.
— Что случилось?
— Доброе утро. Ничего не случилось. Просто мы боялись не застать тебя дома. — Ромка протянул ей толстый конверт. — Вот, принес. Как обещал.
— Быстро же ты их сделал! Спасибо. — Марина вынула из пакета фотографию, поднесла к глазам, и на лице ее появилась довольная улыбка. — А неплохо! Когда не стараешься позировать, всегда получается лучше. Вы меня простите, но я не могу вас сейчас к себе пригласить, я очень спешу.
— А можно, мы еще придем? Я не все фотографии сделал, — смущенно забормотал Ромка.
— Можно и без фотографий, только когда я буду свободна.
«И стоило ради этого так рано вставать», — подумала Лешка. Но брата она понимала. Сама бы хотела видеть Артема — всегда, хоть днем, хоть ночью, хоть рано утром!
— Извини, — сказала она Марине, — мы тебя не задержим. Я только бабочку свою заберу, и мы уйдем.
— Она там, возьми сама. — Девушку указала на дверь комнаты, где они вчера пили чай.
Отыскав бабочку, Лешка услышала телефонный звонок и Маринин голос:
— Здравствуй, Максим. Нет, я не могу с тобой встретиться. Очень спешу. Да, прямо сейчас выхожу. Ты уже у подъезда? Но я же не просила!
В голосе девушки промелькнула досада. Почему-то она не была рада поданному прямо к подъезду автомобилю.
— А это, случайно, не тот самый Максим, который подарил тебе бабочку? — несмело осведомился Ромка.
— Он. — Кивнув, Марина пошла за своей сумкой.
Ромка ее ждать не стал. Он вытолкал Лешку за дверь и, перепрыгивая через три ступеньки, помчался вниз.
Лешка выбежала во двор, повернула голову, и сердце ее, екнув, ухнуло в пятки. У дома стояла зеленая машина с кузовом «универсал» и с дугами на крыше, очень похожая на ту, в которой, по Ромкиному предположению, скрылся бомж-бандит!